– Здесь чердак! – закричал сверху Виталик. – Поднимайтесь!
Перед глазами ребят предстало небольшое чердачное помещение, окно которого было заделано полиэтиленовой плёнкой. Через плёнку проникало немного света. С правой стороны чердак был завален конторскими книгами и журналами.
Маринка сморщилась и зажала нос пальцами.
– Фу! Чем здесь так воняет?
Виталик подошёл к самодельному топчану у левой стены. На нём лежал старый линялый матрасик, заваленный грязным тряпьём.
– Здесь вроде бы кто-то живёт. И воняет вот от этих тряпок.
Маринка подошла поближе.
– Точно?
– Можешь понюхать, – засмеялся Виталик.
Маринка тут же влупила ему ладонью по спине.
– Сам нюхай, дурак!
У топчана располагался деревянный ящик, приспособленный местными обитателями или обитателем под стол. На нём стояли пустая бутылка и пепельница из консервной банки, заполненная окурками наполовину. На топчане в углу лежал радиоприёмник, перемотанный изолентой.
Костик вытащил из-за топчана стеклянную бутылку с такой же этикеткой, что разливали братья на своём заводике.
– Смотрите, что я нашёл!
– Водка, – насмешливо сказала Соня. – И что в этом удивительного?
Костик поставил бутылку на ящик.
– Там этого пойла ещё три бутылки.
– Вы когда-нибудь пробовали её? – спросил Виталик с горящими глазами, беря с ящика бутылку.
Маринка сурово посмотрела на Виталика.
– Не пробовали. И тебе не советуем.
– А кто ты мне, чтоб советовать?
– Это не твоё! – ещё жёстче сказала Маринка. – Положи на место! Пошли отсюда!
– Да тихо ты! Чего раскричалась-то? Было чьё-то, стало наше.
– Виталик, это же водка, – вклинилась в разговор Соня. – Положи на место бутылку и пойдём.
Виталик отвернул пробку и принюхался.
– Да, ну вас! Прикольно пахнет.
– Я, надеюсь, ты не будешь это пробовать? – спросила Соня и взглянула на Костика, ища поддержки.
Но Костик сам зачарованно смотрел на бутылку и друга. По его реакции не было понятно, как он ко всему этому относится. Рот приоткрыт, в глазах блеск.
Виталик потряс бутылку.
– А, что, думаете, мне слабо?
2.
Михаил Владимирович с Николаем и Гришкой подходили к первому сушильному цеху элеватора, когда услышали крики охранника.
– Что за чёрт?! – ругнулся Николай и повернулся к брату. – Гришка, сбегай, узнай, что там случилось.
– Хорошо, – сказал Гришка и бросил взгляд на Михаила Владимировича, а потом на брата. – А вы куда?
– А мы пока дальше пойдём, – натянуто улыбнулся Николай и взял Королева за локоть. – Так ведь, Михаил?
Королёв тут же вырвал свою руку из его рук.
– Ага, конечно же! Ты разве не слышал, что на помощь зовут! Я тоже иду туда.
Гришка рванул к охраннику. Михаил Владимирович быстрым шагом пошёл вслед за ним. Николай тоже уже собирался догонять их, но в его кармане зазвонил мобильный телефон. Он притянул его к уху.
– Слушаю! – рявкнул он в трубку.
Через несколько секунд выражение лица его резко изменилось. Он весь побледнел.
– Ничего себе, – пробормотал Николай и огляделся. – И давно она сбежала? Две недели прошло?! А почему мы узнаем об этом только сейчас?!
Некоторое время он просто стоял и смотрел вдаль, слушая собеседника, затем сплюнул себе под ноги и растер плевок подошвой ботинка.
– Хорошо я всех предупрежу. Не надо, мам, не приезжай сюда. Если, что, мы сами справимся.
Николай отключился и положил трубку во внутренний карман куртки.
– Твою ж мать! Этого ещё нам не хватало!
Он ещё раз огляделся по сторонам, потом наклонился и поднял с земли небольшой камень. Покачав в руке, он сунул его в карман куртки. Потом повернулся и побежал в сторону противоположную той, куда убежали Михаил и Гришка.
3.
Охранник отчаянно махал руками.
– Там! Утоп, совсем утоп!
Гришка подбежал к нему и схватил его за плечо.
– Кто у тебя утонул? – спросил он.
Сердечко самого младшего из братьев Михевичей неприятно заколотилось в грудной клетке. Оно не раз уже подводило его сбоем ритма в самый неподходящий момент.
– Мужик тот, – выпалил побледневший охранник. – В яму прыгнул и не вылазит. Пузыри только пускает. Ёк-макарёк!
Гришка рванул в боковую дверь склада. Охранник поспешил за ним. Внутри склада было тихо, вода в яме была недвижима, только масляная плёнка на поверхности слегка колыхалась.