– Не драться, – Противоположность мальчика говорила довольно чудно, но №2 странным образом умудрялся понять все. – Говорить.
Второй №2 прокашлялся, словно что-то мешало ему говорить.
– Знать еще убийцу Лиз. Женщина. Показать ее. Помогать?
Милли тем временем размазывала свою Противоположность по земле, ни один мускул на ее бледном лице не дрогнул.
– Показывай, – ответил №2. – Мил?
– Я иду за Сией. Иди, я верю, что ты не оставишь ее в живых.
№2 бежал со всех ног, едва поспевая за неожиданно сговорчивой Противоположностью. Причин верить ему не было, как и не было причин не верить. В любом случае, Номер Два в любой момент был готов уничтожить тех, кто помешает ему убить хоть косвенно причастных к смерти Лиз. Перед глазами стояли ее расширенный в ужасе глаз, неестественно вывернутая шея и дыра в голове. Кровь в венах закипела.
Женщина, на которую указал Противоположность, сидела в лесу, рядом со светящимся в лучах закатного солнца розовым зданием. Она смотрела на странно изогнутое явно окоченевшее тело ребенка, покрытое рытвинами, из спины и груди его торчали ветки, а по всему телу, как из плодородной почвы, распускались цветы.
– Это она, иди.
Второй №2 остался стоять на своем месте.
Мальчик подошел ближе. Начинать с прелюдий не имело смысла, поэтому он спросил напрямую.
– Зачем вы убили Лиз?
Женщина поднялась с камня, на котором сидела, провела рукой по воздуху. Ветки, торчавшие из тела мальчика, рассыпались крошкой.
– О ком ты говоришь, малец? – голос ее звучал приятно. Значит, настоящая.
– Девочка, вы застрелили ее. Вместе с Сией.
– А, – промычала женщина. – Что ж, будем знакомы тогда, я Дама Бубен.
Номер Два смотрел на нее, но руку не протянул и в ответ не представился.
– Вот пошли дети, даже простые правила приличия соблюдать не могут.
– Зачем вы убили ее?
– Ну что за вопросы? – она огляделась. – О, а это, значит, второй, да?
№2 понял, что допытываться до нее бесполезно. Выхватив нож из брюк, он полоснул по до сих пор протянутой к нему руке. Острое лезвие коснулось фаланги пальца, отсекая его. Кровь брызнула на одежду мальчика, а Дама вскрикнула. Глаза ее засияли, и в №2 полетела сотня кинжалов, со свистом рассекая воздух.
– Родители не учили тебя обращаться с ножами осторожнее? Око за око, как говорят в вашем мире.
Мальчик уклонился от некоторых, но лезвия неслись плотным потоком. Отразив тот, что летел в живот, он едва не пропустил кинжал, направленный прямо в голову. Однако удар принял его Противоположность, тут же рассыпаясь стеклом.
– Какое самопожертвование, да вы душки, мальчики, – Дама встала ровно, хлыст ударил по земле, рассекая ее. По поляне прошла дрожь, как от землетрясения.
№2, улучив секунду, подлетел к женщине, вонзая ей в бок мелкий кинжал, скрытый в рукаве. Чтобы она не успела его схватить, он пригнулся, сгруппировавшись, перекатился и сел за камнем.
Удар хлыста пришелся точно в спину. Плотная камуфляжная куртка расползлась от удара. Спину зажгло от выступившей крови, порыв ветра заставил все тело покрыться мурашками, но №2 даже не дернулся.
– Уж что, а терпеть боль вас научили. Садисты, – с тоской произнесла Дама. – Мальчик, я не хочу драться, ты хочешь отомстить? Я не убивала твою подругу.
– После того, как вы дважды попытались мне навредить, верится с трудом, – сквозь зубы процедил он, выскакивая из своего укрытия и посылая в сторону женщины поток сюрикенов.
Она успешно отбила их все хлыстом и взлетела.
– Лиз могла умереть более мучительно, ты не знаешь, что там было, так что не делай поспешных выводов.
Попытка достучаться до №2 была воспринята более агрессивно, чем Дама предполагала. Она опустилась вниз, кнут рассек воздух, засеребрился и, связав ноги №2, уронил его на землю.
– Стреляла Сия, если от этого тебе станет легче.
– Вы действительно думаете, что этим докажете мне свою невиновность? – одним движением путы были разрезаны, а №2 оказался за спиной Дамы, запрыгнул на нее и сжал шею, а ногами – руки, не давая ей колдовать. Женщина замерла, ощущая у шеи клинок. Бок саднило, а из пальца все еще брызгала кровь. Она так устала. Надо ей было остаться здесь, ожидая Дизейла. Столько лет, а ума не прибавилось. От этой мысли стало смешно.