Праздник Цветов в королевском замке был устроен с размахом: сбивающая дыхание музыка, настоящий симфонический оркестр, наряды с природными элементами, сияющие ярче обычного звезды и сотни гостей изо всех уголков Миров. Исида, в своем волшебном платье боялась даже двигаться. Казалось, золотая пыль с подола осыплется, швы треснут, цветы опадут от неаккуратного движения.
– Расслабься, – шепнула ей Моника, улыбкой приветствуя знакомых ей гостей.
– Кто это? – поинтересовался Кевин, проследив за ее взглядом. Он чувствовал себя совершенно свободно в светлых брюках с этническим узором и белой летящей рубашке. Роб был доволен своей работой: их одеждой занимался он сам. Моника называла его мастером на все руки. Тот только привычно широко улыбался и говорил: во мне сердце мастера.
– Это кузены Барона из Третьего Мира. Он сам никогда не посещает подобные мероприятия, живет как отшельник: закрывается в замке и занимается только своей музыкой. Его дочь, Мари, часто пишет мне, что он порой ведет себя как одержимый. Вот и приходится родным выкручиваться, – ответила Моника, и кивнула другим гостям. – А это нынешние правители Пятого Мира – удивительно, да? Они так отличаются от Ее Величества.
Королева Домино привычно сидела на высоком троне напротив входа в Розовый Сад, свысока наблюдая за гостями. В ее глазах стояла непробиваемое безразличие. Кевин и Моника внимательно посмотрели на Исиду, когда она спросила:
– А эта девочка кто? Принцесса? – она указала на Женевьеву, величественно стоящую рядом с Домино. Время от времени она склонялась к Королеве, медленно кивала, отходила ненадолго, а потом возвращалась.
– Помощница Ее Величества, Женевьева, лучше вам с ней не пересекаться, – по скривившемуся лицу Моники дети догадались, что они были не в лучших отношениях.
Они подошли ближе к трону, встали так, чтобы Королева их заметила, и глубоко поклонились. Женевьева напряглась – это заметили все, Домино легко кивнула троице, давая разрешение уйти, и поманила ее к себе.
– Что не так?
– Все в порядке, Ваше Величество. Прошу прощения за мой неподобающий вид.
– Перестань стараться быть еще уродливее, чем ты есть. И натяни перчатку – опозоришь меня перед гостями.
Женевьева покрылась пятнами смущения, проверила крепление и затянула его сильнее. Злые слезы скопились в уголках глаз: она снова расстроила Королеву. Как можно тише девочка шмыгнула носом и выпрямилась, принимая свой обычный вид. Нестрашно, что Ее Величество недовольна, Женевьева ведь по-прежнему стоит рядом с ней?
Стоящая позади них тень, казалось, потускнела еще сильнее. Никто его не замечал на этом пестром празднике. Роль тени маленькая: служить Королеве так, будто бы в этом вся его жизнь. Карманные часы перешли отметку в одиннадцать часов, он передал часы Женевьеве. Девочка прошептала Домино:
– Первый танец, Ваше Величество.
Сад озарил яркий свет. Пары вышли в центр под всеобъемлющий голос Королевы. Ей нравилось соблюдать собственные традиции.
∞∞∞
Закрой глаза.
Слышишь, как тонко поет флейта?
Она рисует картину леса, в который вас привели мечты о счастье, которое вы сможете обрести здесь. В лесу так приятно пахнет прелыми листьями и сладко тянется тонкий аромат сладких цветов.
Аромат настолько сильный, что медом оседает на языке. Сладко от цветов. Повсюду в зале. Из каждого уголка доносится смех. У каждого второго гостя в руке бокал. У каждого третьего – маска на пол-лица. Королева восседает на троне, созданном специально для этого бала. Обитые голубым бархатом подушки лежат у ног, а золотой каркас трона с резными ручками и ножками словно вливается в узоры на небесно-голубом ковре – пути наверх, к королеве, пути вниз, к гостям. В одной руке у нее маска, в другой – небольшой жезл в виде кошачьей лапки. Королева поднимает жезл, направляет его на группу музыкантов камерного оркестра и твердым голосом произносит: