Исида шокировано отпрянула, панически оглядывая комнату.
– Я не смогу, нет-нет, я не буду смотреть, можно, я не буду смотреть?
Адагеил закрыла рот, откладывая зеркало. Грязную перчатку она сняла и положила рядом с собой.
– Ты должна, Исида. То, что ты видела, – это не совсем я, понимаешь? Ты должна увидеть себя: это важно, или ты не поймешь то, о чем мы тебе расскажем.
Исида дрожащими руками приняла зеркало, медленно, сомневаясь, подняла его наверх, но не посмотрела в него, только зажмурилась.
– Что там? Скажите мне, я не смогу открыть глаза, пожалуйста, – умоляющим голосом прошептала девочка.
Моника заглянула в зеркало, глаза удивленно расширились.
– Нет-нет, все в порядке, правда, ты можешь посмотреть, – сбивчиво сказала она, кладя руку ей на плечо.
Исида приоткрыла один глаз. От увиденного у нее чуть приоткрылся рот.
Вместо головы у нее был красный шар. Она поднесла руку к лицу – в зеркале шара коснулось разноцветное крыло с множеством крупных перьев. Исида чуть отодвинула зеркало от себя, чтобы оно могло охватить больше. На шее висело крупное украшение, поверх которого крепилась белая повязка. Отражение подцепило ее крылом, надевая на шар, начавший трансформироваться в лицо Исиды.
– Поче… му? Ваши отражения были такими пугающими. А я… словно птица?
Адагеил и Моника переглянулись.
– Если честно, мы впервые видим подобное, – в голос ответили они.
Адагеил задумчиво добавила:
– Это многовековая загадка: видим ли мы в зеркале себя, или на нас смотрят какие-то противоположные силы. Мои наставницы учили меня, что Отражение показывает наши внутренние силы, то, что обычно мы прячем от других людей.
Она забрала зеркальце и спрятала обратно в карман платья. Болтая ногами, Адагеил почти весело закончила:
– Все жители Первого Мира прячут свой истинный возраст. Дай свою руку, – девочка взяла Исиду за запястье и положила на грудь. – Чувствуешь что-нибудь?
Сердце не билось. Исида удивленно приложила ухо, пытаясь расслушать стук. Послышался только скрип, как у плохо смазанных качелей.
– Как это? Вы что же, мер…
– Нет, конечно. Но об этом мы тоже хотели тебе рассказать, – прервала девочку Моника. Перед глазами все еще стояло ее Отражение. Липкий страх не отпускал: что тогда, сто лет назад, что сейчас. – Этот Мир и все другие были созданы очень давно. Тысячи лет назад Первый Мир даже еще не назывался так. Королева Домино родилась здесь. Она стала одной из первых его жителей. В то время ее знала только Дама Пик. Они самые главные здесь. Что происходило до того, как Королева стала править, и почему именно она, мы не знаем – я родилась столетиями позже.
– Так значит, тебе уже больше ста лет. Ты не шутила, что уже прапрабабушка для нас? Не может такого быть.
Исида чувствовала, как в голове все путается. Если бы здесь был Кевин, он бы понял. Для нее же все было слишком сложно.
– Может. Мы бессмертные, потому что у нас нет сердца. Ни у одного жителя Первого Мира.
– Ты же слышала его, скрип? – прошептала Адагеил. – Вот что поддерживает нашу жизнь. Вечное сердце.
– И вы… родились с ним?
– Дама делает всем операции. Мы были совсем как ты. Я родилась в Третьем Мире. Мари – дочка правителя – была моей лучшей подругой. Но однажды Барон отдал нескольких детей Домино. Я была в их числе. Теперь мы все живем здесь. Но что важно: вы просто гости здесь, Исида. Если останетесь слишком надолго, Женевьева узнает о нашем обмане. Тогда эту операцию проведут и вам.
Моника взяла ее руки в свои.
– Но есть и другая опасность. Она страшнее Королевы. Поэтому вам с Кевином придется вернуться домой. Как можно скорее. Оставаться здесь дольше чем на месяц слишком опасно.
Исида устала упала на кровать и закрыла глаза. Она так надеялась, что жизнь станет чуточку лучше после того, как она больше не увидит ругающихся маму и папу, угрозы от отца отправить ее в детский дом, тех документов на его столе. Она и Кевин, вдвоем, в Стране Чудес, где здорово и весело, где много добрых существ и никаких слез и одиночества. В Первом Мире оказалось слишком опасно. Но возвращаться туда, где ты никому не нужен?