– Я не хочу обратно, – грустно произнесла она.
– Боюсь, у вас нет выбора.
Исида не стала спорить. Когда вернется Кевин, они вместе смогут принять решение. Она была уверена, что друг прислушается к ней.
Нарочито весело девочка сказала:
– Вот бы съесть одно из пирожных Роба. Я такая голодная, что могу съесть абсолютно все в доме!
Моника и Адагеил взбодрились и улыбнулись:
– Пирожные? Можно устроить. Роб наготовил очень много. Чувствовал себя очень виноватым из-за того, что случилось, а еще он ухаживал за твоим цветком.
– Цветком? – вскочила на ноги Исида. – Но ведь вчера там было только семечко!
– Сходи и сама посмотри, – хитро сказала Адагеил, весело выбегая из комнаты. – Догоняй!
∞∞∞
Если Дизейл был высоким, то этот человек казался Кевину просто огромным. Его маленькие глазки, подведенные каким-то странным оранжевым гримом, смотрели на мальчика чуть с любопытством, но больше с неизвестным для Кевина пониманием.
– Ты есть кто? – спросил мужчина.
– Меня зовут Кевин, – уверенно сказал мальчик.
Мужчина поклонился, держа полосатую трость в обеих руках и выставляя левую ногу чуть вперед. Его чудный высокий цилиндр с козырьком чуть соскользнул с головы. Горгера плотно сидела на шее и была больше похожа на удавку, Кевин даже потер шею, ощутив небольшое першение в горле. Пушистые гофрированные рукава скрывали часть кистей, крепко обхвативших полосатую трость, на конце которого висело странное насекомое на цепочке, а набалдашник был странной формы: будто бы разрезанный на две половины месяц, одну из частей которого сильно загнули в петлю. Кожаные спина и рукава фрака выглядели очень строго и мрачно, если бы не полосатый тканевый перед фрака и гольфы аляповатых голубо-зеленых и желтых цветов. Черная тушевая улыбка была адресована Кевину, а шелест его голоса – Дизейлу.
– Вы сюда пришли почему?
– Дама Пик направила его вам.
Его черные губы сложились в круглое о, а потом он положил руку на его плечо, укрывая рукавом как шарфом.
– Его? – совсем не удивленно уточнил он.
Дизейл кивнул.
– Кевин со Стинки в путешествие отправиться готов? – обратился он уже к мальчику.
– Да. Номер Три, – мальчик, стоящий чуть поодаль от них, поднял голову и преданно посмотрел на него, – скажи Исиде, что я скоро вернусь, хорошо? Я буду в порядке, но если она будет волноваться, то может прийти в театр, может ведь? – посмотрел он на Стинки.
Стинки широко улыбнулся, демонстрируя глазки-щелочки и оранжевые морщинки.
– Если это сделаешь, я точно смогу назвать тебя своим другом, – №3 так счастливо посмотрел на него, едва только не вилял невидимым хвостом.
Дизейл приоткрыл крышки странных вытянутых ящиков, похожих на гробы в полу, приглашая войти в них Кевину и Стинки.
– Кевин бояться не должен. Это путешествие коротким и полезным будет.
Они шагнули в темноту.
Глава 11. Лживый мир
Есть степень заядлой лживости, которую называют «чистой совестью» (с)
Прозрачный туман стоял в Дэпо – так этот мир назвал Стинки. Второй Мир оказался таким пустынным и огромным, что даже их голоса не отражались от стен, его ограничивающих. Стоило замолчать, как вакуум Дэпо вновь закрывался, оставляя внутри себя только ничто. Кевин подумал, что он потерял слух. Шаг тяжелых ботинок Стинки равнялся трем шагам его собственных ног, и та скорость, с которой они рассекали воздух… должно быть хоть что-то. Когда играешь с другими детьми в самураев найденными где-то палками, этот звук отчетливо слышен на фоне их криков и дыхания. Но Второй Мир – станция перехода между другими, важными мирами – это кристально чистая клетка, в которой все вокруг заполнено облаками и водой. Они шагали по затвердевшей воде, черной и мрачной, ничего не отражающей, словно скрывающей невероятно важную тайну.
Одинокий столб с часами, обвитый плотными потемневшими корнями, стоял на много мил вокруг, часы не тикали, не двигались стрелки, пока воздух не пронзил визжащий крик поезда.
– Мы поедем на поезде? – спросил Кевин, слегка дергая Стинки за рукав. Владелец театра скосил на него глаза и несмело кивнул.