– Но все-таки? – Кевин взял ее руки в свои, успокаивающе погладил подушечками пальцев тыльную сторону ладони.
– Они собираются отдать меня. Не знаю, кому. Отец подписал документы и отказался от меня, – голос Исиды звучал задушено от сдерживаемых слез. – Мне осталось не так долго… с ними. Так какая разница, если они хотят от меня избавиться? Прошу тебя, давай уйдем вместе,. – она сжала в своих маленьких ручках его руки, кажущиеся ей сейчас такими большими и сильными. Такими были руки мамы, защищающими ее от гигантских рук пьяного отца.
– Пойми, Исида: нам некуда идти. Все эти замки и чудеса – это сказки. И они, похоже, не для нас.
– У нас ведь еще есть время? Мы сможем что-нибудь придумать.
Кевин ничего не ответил на ее слова, лишь вновь обратил внимание на полуночный пейзаж за окном и притянул к себе девочку, с надеждой смотрящей на его лицо. В темноте мальчик казался совсем взрослым.
Огни ночного города блестели разными цветами. Свет небоскребов, которые высокомерно возвышались над домами и магазинчиками, практически ослеплял своей яркостью, однако луна и звезды сумели затмить его своей мертвенной бледностью. Здания перешептывались, завистливо глядели на небеса, изредка посматривая на парк развлечений, что встал на границе между лесом и городом.
Где было по-настоящему безопасно? Там, где цивилизация, там, где холодный мир и жизнь? В лесу, так и не исследованном до конца? Населяющие лес животные, растущие в нем растения, хранящиеся в нем тайны – все это меркло перед лицом детского страха. Страх перед Ними, перед родителями. Дети веселились в этом парке, как в последний раз, снова и снова.
Никто не имеет права утверждать безжизненность и равнодушие покрытых туманом деревьев. Возможно, именно Исида и Кевин станут его первыми желанными посетителями, если решатся войти в него. И первыми откроют маленькую дверь в большой мир. Первыми ступят в свет и найдут покой и утешение в том, от чего другие предпочитают бежать.
– Смотри, Исида, звезда падает. Загадывай желание!
– Я желаю… желаю уснуть, а проснуться где-нибудь в мире, полном сладостей, где мы с тобой будем счастливы, – Исида крепко зажмурилась и на всякий случай произнесла свое желание еще несколько раз: про себя, в мыслях, в сердце.
– Тогда я хочу, чтобы твое желание сбылось, – впервые за вечер Кевин улыбнулся искренне.
∞∞∞
У нее был маленький домик в маленьком страшном мире. Она была маленькой девочкой со страшным лицом. В ее руках хранилась целая вселенная. Она бы попробовала улететь на небо, попробовала открыть врата из золота. Но не знает пути туда.
Ее маленькие кукольные ручки часто держали маленького ребенка. Ребенка с пуговицами вместо глаз, но с холодной живой кожей и настоящими пульсирующими внутри органами. Ребенка, которого у нее никогда не будет.
Маленький-маленький домик, в котором она жила, был настоящей лабораторией. Она любила их. Эти скрупулезно собранные, склизкие заспиртованные внутренности в колбах и банках. Она хотела любила детей, почти таких же, как она, но других – с невыцветшими душами и сияющими улыбками. Но в груди не было необходимого для чувств органа. Лишь старый маленький окровавленный механизм.
Дама захлопнула книгу, отложила ручку и посмотрела на Ариадну.
– Оно снова скрипит! Почини его.
– Нельзя починить то, что не сломано, – Дама взяла бокал, наполняя его красным вином и пыльной бутылки.
– Мне все равно! – девочка резко встала, застучав руками по столу. – Почини его! Почини! Почини! Уничтожь этот скрип.
– Успокойся, – женщина подняла на нее хмурый взгляд. – Прекрати истерику и сядь. Ни один мастер в мире не сможет исправить это. Шестеренки скрипят, когда трутся друг о друга, ты должна привыкнуть к этому. Мы все привыкали.
– Разве нельзя просто заменить его?
– Ты знаешь, как людям пересаживают сердце? Необходим донор. Не думаю, что найдутся желающие помочь тебе.
– Бред, – она положила руку на левую часть груди, огорченно вздыхая. – Зачем я согласилась на замену сердца?