– О, тогда можно сходить в замок к Даме Пик. Она врач и все-все знает! – воодушевленно воскликнула она.
– Это слишком долго, если в рану попадут микробы, она может умереть!
Ариадна задумалась. Потом резко развернулась и скрылась за деревьями.
Кевин продолжил судорожно соображать, стоило ли ему вернуться к дому Моники и взять лекарственных цветов у нее. Это было бы быстрее, чем просто ждать и, тем более, быстрее, чем бежать в замок, где ему сама Дама и запретила появляться. Решительно кивнув самому себе, Кевин поднялся с земли, твердо проговорив:
– Держись только, я скоро вернусь и вылечу тебя!
Он сделал пару шагов, когда на самом выходе с поляны столкнулся с Ариадной, больно ударяясь головой и падая на спину. Она скалила свои острые зубы, но выглядела явно счастливой, даже щеки ее горели как после бега, хотя дышала она ровно и только потирала ушибленный лоб одной рукой, другой протягивая длинный стебель с мелкими сочными продолговатыми листьями и легким белым пушком на верхушке.
– Это ме- мелалеука, – довольно представила она растение.
– Кто? – спросил, поднимаясь на ноги. Светлые брюки на Кевине вряд ли можно было уже отстирать: за целый день они видели больше приключений, чем Кевин за всю жизнь до того, как попал в Первый Мир.
– Дама говорила, что это очень целебное дерево, может, и этому зверю поможет?
Ситуация выходила донельзя странная. Ариадна напала на животное, потому что хотела что-то проверить, а в итоге оказалась такой счастливой, когда поняла, что может его спасти. Кевин взял ветку и растер один листок в руках, прислушиваясь к аромату. В нос ударил горький свежий запах с нотками мускатного ореха и кардамона.
– Это же чайное дерево! – воскликнул он и сорвался обратно к полукровке.
Он омыл растение в роднике, после снял повязку с копыта полукровке, прополоскал ее в воде.
– Положи ткань на солнце, пусть высохнет, пока я растираю листья.
Легкая кашица из листьев сразу оказывалась на ране полукровки, которая даже носом не повела, словно ничего не происходило, хотя она уже очнулась, только открытыми глазами смотрела вверх и издавала тихие звуки, похожие на шепотный рев.
Высохшая самодельная повязка оказалась поверх раны, фиксируя траву.
– Ты не знаешь, чем питаются полукровки?
– Я слышал, что они хищники. Хотя кто здесь водится, и кого можно было бы ей поймать, ума не приложу.
– А, возможно, тут живут какие-нибудь птицы, я могу поймать несколько! – Ариадна весело хлопнула в ладоши, обернулась беркутом и взмыла ввысь.
– Беркуты во время охоты могут развивать скорость до 320 километров в час, – тихо проговорил Кевин, укладываясь на траву рядом с полукровкой. – Ариадна тебе что-нибудь поймает. Ты же меня не съешь? – с недоверием посмотрел на нее Кевин.
В ответ он услышал только тишину.
– Будем считать, что ты не станешь меня есть. Я же тебе помог, – он прикрыл глаза, чувствуя, как засыпает.
Когда Кевин проснулся, первое, что он услышал, было чавканье, сменяющееся довольным кваканьем. Когда открыл глаза, то столкнулся со взглядом внимательно смотревшей на него Ариадны.
– Сколько время? – подскочил он, осмотрелся по сторонам, пока не остановился на мирно поглощающей еду полукровке.
– Не знаю, но я успела словить семь птиц. Как тебе? – гордо указала она на небольшую кучу из птичьих трупов, которая уменьшалась, когда птицы по частям исчезали в желудке раненого зверя.
Кевина передернуло от вида, он отвернулся, внимательно всматриваясь в небо. Солнце еще светило ярко, но день в этом мире длился немного не так, как Кевин привык, поэтому угадать, сколько часов прошло, он просто не мог. Тяжело вздохнув, он медленно развернулся к зверю и опустился на колени рядом с копытом, проверяя повязку. Та сидела крепко.
– Я приду завтра утром, ты можешь… наловить еще птиц к моему приходу? Ты теперь должна заботиться о ней.
– Заботиться? – Аридна непонимающе склонила голову. – Что это значит?
– Это значит, что мы должны помочь ей снова встать на… на ноги, на копыта, в смысле. Пока она сама не сможет добывать себе еду и жить, как жила раньше. До этого момента мы меняем ей повязки и приносим ей еду сами.