Она отвернулась от зеркала, выдохнула и, стиснув зубы, сняла перчатку. Женевьева все реже бывала в этой комнате – сейчас она пыталась думать о чем угодно, только не о руке, и продолжала отдавать себе команды в голове. Не обращать внимания. Не пугаться. Встать с пуфа, подойти к гардеробу, открыть глаза, пряча руку за спиной. Ни в коем случае не заглянуть в высокое зеркало – дважды нарушение правила Королевы Домино. Одной рукой отыскать новую перчатку: нежно-розовую вечернюю. Вернуться к пуфику, закрыть глаза и надеть ее. Вздохнуть спокойно. Теперь все хорошо. Никто не заметил, кроме Отражения, а у девушки на душе сразу полегчало. Отражение в зеркале приятно улыбнулось, губы начали говорить:
– Ты прекрасна. О, твои волосы настолько блестящие, ты истинная принцесса, – но тут же вся любезность с лица пропала, оставив место для злости. – Да что они вообще понимают? Лицемерные идиоты, безмозглые обезьяны. Кто просил их говорить что-то? Но ведь мы с тобой справимся вместе? – Отражение вновь улыбнулось.
Девушка подобно бабочке выпорхнула из комнаты, одним движением запирая дверь на ключ, и отправилась в столовую. Мысли о собственной безупречности доставляли ей немыслимое удовольствие. Практически полностью повторяющее чувство, когда она прижимала зарвавшуюся девчонку к полу тронного зала. Удивительно приятно было сжимать хрупкую шею Моники в руках, пока Галатея медленно умирала, смотря на эту сцену. Позади слышалось шипение, но Женевьева намеренно не обратила на него внимание.
Змея медленно скрылась за поворотом, шипя нечленораздельные слова: нечто, напоминающее второй пункт Кодекса Восьми – «ничто не меняется, все будет, как прежде, сейчас и через тысячи лет».
Женевьева пролетела через все ступеньки, чувствуя притягательные запахи все четче, они щекотали ее нос – девочка задорно смеялась. На первом этаже стол к ужину уже был накрыт. На кухне гремела посуда, шипела плита и звенели колокольчики. Тихая, но такая пронзительная музыка звучала по всей резиденции. Девушка села за стол в ожидании любимого всем сердцем десерта и кинула взгляд на незанавешенное шторами окно, из которого открывался вид на Розовый сад.
– С этим садом связано так много… даже слишком.
Глаза Женевьевы приобрели металлический оттенок. Пожалуй, в те времена ее жизнь не была настолько легкой, как сейчас. В то время, когда в чужой душе бушевало цунами, а потоки неведомой силы обрушивались на гостей, уже не мечтающих вернуться домой живыми.
∞∞∞
Небо озарилось пышными звездами фейерверков, запускаемых слугами из Розового сада. Гости, разбившиеся по группам по интересам, даже своими довольно тихими разговорами создавали гомон, который ничуть не уступал громкой оркестровой музыке. Разноцветные искры собирались на темном полотне небосвода в причудливые узоры. Особо мощные огни пробивались выше, оплетая бледный диск луны кружевом, но тут же, словно луна стряхивала их с себя, возвращались на землю уже нелепой прозрачной пылью. Затихшая на какое-то время природа искоса наблюдала за балом, устроенным в честь восхождения на трон Королевы. Уже многие годы никто не мог припомнить, когда это произошло: сотню лет, тысячу? Это было бы важно, если бы временное пространство одинаково покрывала соседние миры. Однако сегодня гости пришли не за дискуссией. Сбившись в небольшие группы, дамы и господа, дети и взрослые, держа в руках свои бокалы, лебезили друг перед другом. Одаривая комплиментами, обсуждая последние новости, они чудно проводили время. Кроме одной.
Королева грациозно встала с трона, подняв тонкий бокал красного вина, наполненный специально для нее почти до краев, и подняла его вверх. Она знала, что в зале станет предельно тихо, стоит единственному звуку сорваться с ее губ, но пока лишь осматривала двор.