– Традицию? Убивать людей? – очевидно, Моника пыталась пошутить, но выглядела она болезненно. Галатея с сожалением посмотрела на нее и взяла за руку, не обращая внимание на взгляды, которые на них бросали сидящие рядом ведьмы.
– Традиция возрождения. Омыть ступни, которые ходили по неприродной земле, выжечь легкие, в которых побывал не только кислород, который вырабатывают деревья. Это очищение, его проходят всего раз, но он не вредит, не беспокойся.
Моника нервно сглотнула вязкую слюну и коснулась до сих пор фантомно горящей груди.
– Кто это проснулся? – откуда-то сверху послышался насмешливый голос Элты. Моника запрокинула голову и заметила сидящую прямо над ней ведьму. – С возрождением! – торжественно выкрикнула она, ее поддержали другие, поднимая чашки вверх и залпом выпивая содержимое.
Напиток Элты тонкой струйкой опустился на голову Моники. Галатея вскочила со своего места, недовольно бросая:
– Элта, ты что, ребенок?
– Упс, прости, Моника, – выплюнула она имя девушки. – А что, боишься за нее, Галатея?
– Что, даже звать нашим именем не будешь?
– Ты больше не состоишь в ковене. И на имя права не имеешь, Га-ла-те-я, – Элта послала краткую молнию прямо в голову Моники, жаля ее в затылок, и спрыгнула с дерева.
Галатея недовольно проводила ведьму взглядом и подозвала Бекуму.
– Может, мы поговорим и разойдемся? – девушка многозначительно поиграла бровями, намекая на поведение младшей Элты. – Я понимаю, что я неприятна Элте, но мы по делу пришли. Моника не просто со мной, а от имени Домино, такое отношение неприемлемо!
Бекума оглядела затихших ведьм.
– Говори. Мы внимательно слушаем, что хочет нам предложить Ее Величество.
– Это не предложение, – Галатея скинула со стола мешающие предметы и понялась выше. – Я прошу сейчас внимания всех лесных ведьм, которые присутствуют на сегодняшнем собрании. Надеюсь, что вы прислушаетесь ко мне, потому что проблема, которая надвигается над всеми мирами, колоссальна. Все вы знаете, что надвигается Новый Мир, Девятый. Мистическое число, перевертыш. Помните все предзнаменования, что были в последние несколько столетий: гон светлых птиц, когда их всех разодрали вороны, две луны, полугодовое затмение в третьем мире, красная луна в Четвертом? Нас предупредила природа, и вы тоже это понимаете: грядет нечто страшное, и нам нужно быть готовыми к тому, что из места разлома может вылезти любое чудовище, их могут быть сотни и тысячи, и, если наши расчеты верны, мы все можем погибнуть. Нам понадобятся все магические силы, чтобы сократить разлом, чтобы уменьшить будущие потери. Бекума, прислушайся ко мне, прошу, это затронет и вас тоже.
– А городские ведьмы? – глава ковена задумалась.
– Дама Бубен вернулась несколько лет назад, они все знают. Ревущие из Восьмого прерывали привычное шествие. Они никогда не выходили в светлый период из своих нор. Можете ненавидеть меня сколько угодно, можете обижать Монику, которая пришла как посол мира из Первого Мира, – все, что мы хотим – пережить этот страшный период Столкновения.
– Каждый раз, когда появлялся новый Мир, старые неизбежно разрушались, – подала голос Моника. – И чем древнее они были, тем страшнее оказывались руины, что оставались от них. Помните об этом, если хотите выжить. Вы самый древний ковен во вселенной.
Галатея спустилась со стола и села на лавку, прижав к себе Монику.
– Мы знали об этом дне.
Девушки обернулись. С ними заговорила одна из самых старых ведьм, Никола.
– Ты всегда точно предсказывала будущее, Никола, что ты видела? – молодые ведьмы окружили свою сестру плотным кругом, словно бы впервые слышали это от нее. Или, быть может, она действительно молчала до этого дня?
– Погибнут тысячи, выживут сотни. Поглотит их внутренняя тьма, что скрывалась во глубине души, что была в сознании огромном, как сама Вселенная. В Новом Мире все мы, неоткрытые еще для собственных глаз. Те, что еще останутся, будут сражаться не только друг с другом, и не столько друг с другом, как сами с собой, а после латать разрушенное. Эти руины будут, девочка, – Никола выразительно посмотрела на Монику. – Мы не можем предотвратить их, и нам нужно забыть прежние обиды, потому что они и есть та тьма. Бекума и сама знает, верно, сестра? Ты видишь наши смерти.