В другой руке Ее Величество держала улыбающуюся маску Талии – покровительницы комедии. Преподнеся ее к лицу, она произнесла:
– Дорогие гости.
И голос ее зазвучал подобно гонгу. Прокатившись по земле, он достиг каждого в мгновение ока. Каждый обратил на нее свой взор, внимая драгоценным словам.
Маленькая девочка, стоящая у колонны напротив Королевы, скривилась, чувствуя нарастающую бурю внутри себя, и закрыла уши руками, чем и привлекла внимание Домино. Ее Величество знала ее – и они обе знали, что будет дальше. Дав знак Женевьеве, стоящей справа от нее, Королева продолжила:
– Я рада видеть вас и искренне благодарю за то, что вы почтили меня своим присутствием.
Ариадна прижала руку к лицу, закрывая глаза. Один только голос Домино заставлял ее сердце разрываться.
«Когда же оно замолчит?»
– Сегодня годовщина моего восхождения на трон, который, говоря по секрету, я получила только благодаря вам и вашему доверию. Благодарю, – она приподняла бокал выше. – За Королевство и Талию, пусть наш мир процветает, словно еще неизвестный, но уже талантливый театр, а музыка звучит в нем всегда, – она преподнесла бокал ко рту, приподнимая краешки губ.
Девочка зажмурилась, садясь на корточки и прижимая голову к коленям. Она слышала настоящий голос Королевы, видела ее безэмоциональное лицо. Змеиное шипение, переплетенное со старческими хрипами, проникало в каждую клеточку тела, заставляя слушать, и слушать, и слушать, делать то, что делают другие. Ей так не хотелось и, в тоже время, хотелось поверить в слова Королевы. Она обещала. Она обладает силой сдерживать все ее порывы? Если Домино лжет, Ариадну просто разорвет.
Она чувствовала, как по горлу стекают струи вина, обволакивая пищевод. Алкоголь жег язык и рот, было непривычно ощущать столь непонятный ребенку жар. Как же девочка ненавидела, когда ей что-то не нравилось. Но поток не прекращался. Сколько вина влила в нее Домино?
В голове за считанные секунды появился план: она интересна ее Величеству, не так ли? Девочка медленно встала, ехидно ухмыляясь. Что ж, посвятим это шоу Королеве, она ведь любит театр, а Двуликая Ариадна прирожденная актриса. С самого младенчества разыгрывать сцены у нее получалось лучше, чем ходить. И никогда бы девочка не сказала, что у нее были какие-либо проблемы с последним.
Девочка бросила мимолетный взгляд на Королеву, смотря, как в пустоте карих с красноватым оттенком глаз бледно загорается интерес, заискивающе улыбнулась и прошла в глубину Розового сада. Сейчас начнется представление. Только бы усмирить зверя внутри. Только бы не сорваться, пожалуйста! Она уже почувствовала, как демон внутри вырывается, чтоб проглотить пару-тройку дамочек или джентльменов. Или чуть больше: он давно проголодался.
Королева приняла немое предложение. Она не обязана никому ничего объяснять. На то она и королева. Девушка даже просмеялась про себя: насколько все же глупы и податливы ее подданные.
– Прошу вашего внимания. Я уверена, что фейерверки могли бы показаться вам чем-то уж больно привычным. Так не желаете ли увидеть настоящую магию? Прошу всех в сад.
Среди гостей прозвенел смех, непонятные вздохи и шепотки.
«Одной проблемой меньше…».
– Женевьева, останови девчонку, если ситуация станет критической. А я буду поддерживать наших невольных участников.
– Разумеется, Ваше Величество… Но стоит ли тратить столько сил на Двуликую?
– Никаких вопросов, ты ведь не хочешь опоздать? – Королева Домино медленно поднялась на парапет, мягким движением соскальзывая с перил, и за долю секунды приземлилась на землю. Сегодня, наконец, Талия получит свое развлечение.
Гости. У каждого из них была своя масть. Кто-то приближен к королевской семье, кто-то отдален, кто-то приглашен, а кто-то появился здесь по собственному желанию, женщины, мужчины, разные возраста, разная внешность, и объединяет их лишь страсть. Они – наблюдатели, жадные до кровавых игрищ подобно древним римлянам Реального Мира и их Колизею. Но в их времена женщины были нежны и невинны; пускай и сейчас многие из них таковы, желание лицезреть агонию заразно, оно передается от мужчины к женщине, от женщины к ребенку в утробе матери, они рождаются с ним, полностью пропитаны своей алчностью.