— Похоже, переговоры придётся вести мне, — вздохнув, озвучила очевидное. Кому сказать! Два взрослых мужика рядом, а отдуваться за всех должна я. Но что тут попишешь?
— Рада приветствовать, — затыкая надрывающийся зум, я приняла вызов.
На экране показался лорри средних лет. На круглом совином лице совсем по-птичьи блестели тёмные глаза. Почему-то в первые секунды я только их и заметила — чёрные, немигающие и холодные. Жуть жуткая! Или это я так себя накрутила? Всё может статься.
Моргнув, сосредоточилась на облике собеседника в целом. Пока тот сухо представлялся, мысленно отметила отличное качество и покрой пиджака, седые виски, грузную фигуру и манеру то и дело поджимать чуть полноватые губы. Впрочем, судя по сеточке морщин в уголках глаз и ещё парочке признаков, этот мужчина любил посмеяться. Вот только обстановка не располагала.
Когда акрон замолк, я произнесла несколько продуманных загодя формул вежливости и перешла к делу:
— Хотелось бы расставить все точки над «ё». Переговоры буду вести я. Сразу оговорюсь, я в курсе проблемы, поскольку Роберт был вынужден не только привлечь меня к её разрешению, но и, в силу обстоятельств, посвятить в некоторые подробности. По его настоянию я дала магическую клятву о неразглашении, что могут подтвердить сам Роберт и Алукард, наш бортовой медик, — я повела рукой. — Кроме того, вы можете прислать специалиста, который удостоверится в истинности сказанного мной. Остальные члены экипажа знают только самое необходимое. Им суть операции не открывалась, при этом пилот и механик также давали магическую клятву о неразглашении крох информации, попавших к ним в силу специфики профессии. Далее, что касается транспортировки ва…
— Подождите, — оборвал представившийся главой службы безопасности акрон. — О каких обстоятельствах вы говорите? Я имею в виду причины, по которым переговоры ведёте именно вы?
Собственно, дальше всё было вполне ожидаемо и нудно. Беседа превратилась в допрос. За те три с половиной часа, пока меня пытал этот в высшей степени дотошный лорри, пленников переправили на Гессу, а я рассказала почти всё. Умолчала лишь о том факте, что нынешний глава Союза — мой отец. Не хотелось давать лишний повод для шантажа. А вот о том, что нахожусь с ним в родстве, вскользь упомянула. На всякий случай. Понадеялась, что это станет какой-никакой, но защитой.
О Нельке пришлось не только рассказать, но и продемонстрировать свои расчёты. Относительно процесса претворения их в жизнь я мало что знала, но об этом побеспокоилась заранее, попросив Сэла записать самое необходимое, так что степень его участия и осведомленности удалось значительно уменьшить, не прибегая к откровенной лжи. Эта предосторожность оправдала себя почти сразу же.
— В течение часа к вам прибудет наш специалист, — безапелляционным тоном поставил в известность собеседник. — Я прошу вас повторить всё сказанное мне ещё раз.
Угу. Менталисту! Вот уж кто любую ложь на раз просечёт.
— Кроме того, он подтвердит наличие и детали данной вами клятвы.
Я только кивнула, понимая бессмысленность возражений.
— Наш соотечественник и его супруга отбудут на Гессу вместе с ним по завершении всех процедур. Дальнейшие инструкции получите позже.
Он вежливо попрощался и оборвал связь. Экран потемнел. Увы, только один. На втором всё так же маячил акронский звездолёт. Стоит говорить, что орудия никто не убрал? Вот именно.
И поспать не удастся.
Я устало потёрла глаза, жалея о том, что на борту не было стимуляторов, если не считать тех, что хранились у цаце в аптечке, но про них мне Алукард и думать запретил. Сказал, в моём состоянии применение таких препаратов чревато последствиями вплоть до летального исхода. Эх, ладно, чует моё сердце, до него и без препаратов дело может дойти в ближайшие часы. До летального исхода, в смысле.
Я тяжело поднялась. Цаце одарил вопросительным взглядом, Роберт посмотрел виновато, а Нелька, проявившаяся возле капитана ещё в процессе допроса, насторожённо.
— Да не претендую я на твоего драгоценного, — фыркнула я, — Видишь же, всё как есть рассказала и даже этот садист с Гессы тебя сразу женой называть стал. Никто у тебя Роберта уже не отнимет.
Стоило заговорить с банши, взгляд акрона мгновенно потеплел и переместился с меня на блондинку. По лицу капитана снова растеклась улыбка, от которой мне жутко захотелось пить. Так сладко — аж скулы сводит.
— Пойду на кухню. В горле от этих разговоров пересохло, — просветила публику, двум третям которой до меня уже не было никакого дела. Лишь цаце пребывал в своём уме, а парочка блондинов откровенно выпала из реальности. Всё-таки страшная это штука — любовь. Чур меня! Чур!