Сразу после похорон Насте было невыносимо одиноко. Она чувствовала себя забытой кошкой, и первое время отчаянно ждала возвращения сестры, постоянно посматривая в сторону дверей. Так и летели дни. Ни стимула, ни смысла жизни в будущем девушка уже не видела и потихоньку скатывалась вниз. Но все же, спустя некоторое время, потраченное на осознание неотвратимых изменений в собственной жизни, она нашла в себе пучок сил и придумала смысл сама. Девушка поклялась узнать причину самоубийства Ольги, найти виновных в этом, и наказать их. Конечно же, Настя сделала это спонтанно, под давлением эмоций, и даже не задумывалась глубоко над смыслом своего же обещания покойной сестре. А время шло дальше, и это чувство, сыграв роль зажигания, ожидаемо притуплялось, отдаляясь куда-то во вчерашний день. Девушка даже начинала смиряться с бесконечно большой утратой любимой и без преувеличения, единственной, родной души, во всем этом холодном мире, но все еще не была готова этого принять. Возможно, через пару лет ее молодая и горячая кровь возьмет полностью верх, и Ольга растворится в воспоминаниях, и останется лишь на старых фотографиях в запыленном альбоме, там, где и родители. Но только не сейчас. Сильная Настя старалась из-за всех сил не опускать головы и приспосабливалась, строила планы. Снова втянулась в работу, и даже стала проявлять кое-какую активность, на радость своей начальнице. Но, глубоко в Настиной душе, в самых дальних уголках, нарастало навязчивое беспокойство. Что-то внутри заставляло девчонку который раз перерывать вещи сестры. Думать и думать над причиной самоубийства, и словно спящий агент чего-то ждать, ждать какого-то сигнала. И она дождалась.
Кошмар был очень, и в правду, очень реалистичен. Он словно холодный душ, в одно мгновение заставил покинуть тот плавно-текущий мир, беспросветно окутавший Настю за последние дни. И у девушки не проскочило даже мысли воспринять его несерьезно, забыть весь осадок и отпустить все те будоражащие впечатления. Вместо этого Настя стала судорожно вспоминать все, что только могло бы вызвать такой неординарный и страшный сон, с покойной сестрой в главной роли.
Вспоминала она и вещи Ольги, что уже пересматривала по несколько раз, и пришла к выводу, что, вроде ничего особого в них нет. Вещи как вещи. Исключением была, разве что старая библия, еще прабабушки, но никаких пометок или хотя бы закладок в ней не было. Единственное, что настораживало, так это сам факт ее присутствия в вещах сестры, которая даже в последние, самые таинственные месяцы своей жизни, не была похожа на христианку, а скорее наоборот, на оккультиста. Еще была странная папка с Олиными рисунками, какими-то слишком уж абстрактными, или даже скорее абсурдными. Но Настя хорошо помнила, как ее сестра любила художество, и рисовала буквально все что видела. Потому часто и натыкалась по всей квартире на подобные эскизы, хоть естественно не столь пугающие, и особого значения тогда не придала. А кроме них, ничего выделяющегося в вещах не нашлось. В голову даже закралась идея о каком-то тайнике. Логика подсказывала Насте, что, раз Оля так замкнулась, то, скорее всего, совсем личные вещи могла хранить либо в хорошо спрятанном тайнике, либо вообще вне дома, опасаясь, что любопытная и наглая младшая сестра, может их найти, вполне возможно даже не случайно. Но обыскав всю квартиру девушке ничего подобного на глаза так и не попалось.
Что же думала Настя относительно самого самоубийства своей старшей сестры, нельзя было уместить ни в одном, тем более так быстро заброшенном, уголовном деле. Она помнила, как та любила жизнь, и до последних своих метаморфоз была, хоть и не эталоном рассудительности и здравомыслия, но все же являлась твердым стержнем их существования. Да благодаря только ему, Настя и могла быть беззаботным бунтарем-подростком, и даже самой Оле периодически показывать свой непростой характер. Ведь она точно знала, что у нее есть такая надежная, всепрощающая опора в лице любимой сестры. И тут самоубийство. Оно было столь же необъяснимым, насколько и пугающим. И это заставляло Настю, в очередной раз, благодарить судьбу, что тело Ольги нашла не она, а бабушка Маша.
Все, что только прокручивала в голове Настя, было не тем. Никаких причин добровольно уйти из жизни у Ольги не было, а если таковые и были, то скрывались они где-то в последних днях перед самоубийством. Посему кошмар, всколыхнувший едва успокоившиеся мысли, заставил девчонку задуматься, что вполне возможно, та случайно к чему-то приблизилась. Но вот к чему?