Вдали, где-то дальше по этому бесконечному коридору, быстро мелькали человеческие тени. Будто играючи, они убегали от девушки, а тот белый свет, что едва сюда доходил, манил к себе неудержимо, словно ночного мотылька. Какой-то музыкой, загадкой, интригой. И тени. Они словно специально убегали, да так, чтоб Настя непременно пошла за ними.
Не в силах больше держаться, Настя начала идти вперед. Медленно и неуверенно продвигаясь к свету, робко оглядываясь назад и всматриваясь в бесконечную темноту. Девушка заметила, что голоса звучат сзади, а тени и свет спереди. Она даже начала беспокоиться по этому поводу, но в тот же миг, все беспокойство растворилось, а его место упорно занимало любопытство, причем какое-то чуждое, словно навязанное. Пройдя еще несколько шагов, Настя остановилась и замерла в полусонном, замедленном испуге. Гул постепенно стихал, а голоса в нем становились куда отчетливей. Теперь было возможно различать слова, но вот запомнить их девчонка не могла. Они будто мгновенно стирались из ее памяти. Будто чья-то твердая воля не разрешала их запомнить. Может, эти голоса хотели все-таки ее предупредить? Но свет непреодолимо магнитил к себе, и никакое предупреждение уже не могло остановить зачарованную девушку. И она поддалась. Опять, медленной и ровной походкой, Настя приближалась к тому свету и к тем теням. Постепенно ее сонные, но хоть собственные мысли отступали, и на их место приходили чьи-то другие, чужие мысли. До боли простые, понятные, а главное теплые и приятные.
- Мне нужно идти, – почти шепотом сказала Настя сама себе, словно отдавая команду.
Звук голоса был настолько приглушен, что складывалось впечатление, будто говорила вовсе не она, а кто-то за стеной.
Настя продолжала идти, ступая на неровный каменный пол. Где мелкие осколки кирпича и еще каких-то непонятных камней, хрустели под ногами, словно гравий на пляже, но при этом вовсе не мешая шагу. Вдруг девушка почувствовала легкое касание по своему плечу, и все так же замедленно обернулась в его сторону. Это вскочил и замер кузнечик. Темно-зеленого, даже брезентового цвета, да такой большой, что едва бы поместился на ладони взрослого человека. Настя вздрогнула, но тут же и успокоилась, молча уткнувшись в насекомое сонным взглядом. А тот, в свою очередь, смотрел на нее в ответ огромными, черными глазами. Девушка готова была поклясться, что кузнечик над ней смеется. Нет, у того были обычные, как для насекомых, глаза и жвала, но смотрел он на Настю уж чересчур внимательно, даже можно сказать, сознательно. Она напряглась, в ожидании самых фантастических событий. Даже подумывая, заговорить с ним, словно с персонажем детского мультфильма. Но ничего подобного не произошло, и кузнечик просто развернулся и прыгнул обратно в темноту, в полете расправив разноцветные крылья. Спустя миг он вовсе исчез во мраке.
Немного постояв под впечатлениями, Настя продолжила свой медленный путь к манящему свету. Как вдруг расстояние разделявшее их, резко стало сокращаться, будто сам свет не выдержав ожидания, стал двигаться на встречу. И вот девчонка четко увидела его источник, коим ожидаемо оказался проем наружу. Странно, но этот проем, вовсе не был похож на привычный дверной. Обычная дыра в стене, без рамы и косяка, да и без самой двери соответственно. Просто аккуратно выбитые кирпичи, неровным овалом, шедшие от стен до потолка. Также, необычным был и сам свет. Ведь даже несмотря на то, что проем был довольно большой, свет едва в него заходил, хотя снаружи четко было видно мрачный, пасмурный, но все же день. Казалось, вязким и тягучим был тот свет, и вовсе не ярким. Вошедшую в него Настю, он по-прежнему ели освещал.
Решительно и смело девушка вышла из коридора.
Как и следовало ожидать, снаружи практически ничего не было видно. Густой и белый туман скрывал собой, буквально, все детали этого замершего мира. Уже дальше десяти метров, он превращался в сплошную стену молока. А здание, из которого вышла Настя, было квадратной коробкой, без окон и еще каких либо дверей, полностью состоящее из такого же битого кирпича, что и коридор внутри. И внимание к себе оно никак не привлекало. Пол был каменный, как мощенная мостовая, из кругловатых, почти одинаковых булыжников, все того же серого цвета, что и все вокруг. Еще, стояло одинокое дерево. Абсолютно голое и мертвое. Ни единого листика или цветка на нем не было, и быть не могло. Стояло дерево гордо и величественно, как будто зная, что оно здесь единственный персонаж.