— Мужики, — по-свойски воззвал я к собеседникам, — давайте не будем, мужики… Мы чего сюда собрались — гостю вильной Украины разборку учинять? Мы знаем, кто есть пан Збигнев, и пан профессор понимает, кто есть он, трезво оценивает наше к нему отношение. Давайте-ка спросим его, что думает пан американец о стратегическом развитии будущих событий. В конце концов, мистер Бжезинский есть профессиональный прогнозист, ему и геополитические карты в руки.
Впервые экс-помощник президента более внимательно посмотрел на меня, в глазах его промелькнуло нечто, напоминающее благодарность.
— Благодарю за доверие, — церемонно склонил он голову, адресуясь ко всем троим, на этот раз и ваш покорный слуга не выпал из поля профессорского зрения.
— С точки зрения сиюминутной и империалистической в интересах Америки поддерживать центробежные силы, которые разорвали Союз и теперь стремятся разорвать Россию, принялись уже за Украину, — начал Збигнев Бжезинский. — Но с точки зрения дальней перспективы для человечества — делать этого совершенно нельзя.
Мне шестьдесят пять лет… Еще не поздний вечер, но жизнь в основном осталась позади. Но у меня есть дочь Мика, тележурналистка в компании CBN, сыновья Ян, политолог в Киеве, и Марек, преподающий политические науки в Варшаве… Приходится думать о них и их детях.
В чем я безусловно уверен: украинские лидеры просто обязаны свернуть пропаганду антирусских настроений — это я рекомендовал бы и польскому руководству — и вернуться к идеям Богдана Хмельницкого. Находясь на Украине, я много раз беседовал с так называемыми простыми людьми. Они далеко не просты, эти рабочие и крестьяне, а также служащие замечательного места, в котором мы с женой Эмилией сейчас отдыхаем. Все они, увы, за тесный союз с Россией… Мы, американцы, честно признаюсь, находились в плену собственной пропаганды, убеждая мир и самих себя, будто Советский Союз держался исключительно на коммунистической тирании. Нам зáстил глаза ложный ленинский тезис, будто старая Россия была тюрьмой народов.
— Собственно говоря, это и моя основная ошибка, — проговорил Адольф Алоисович.
— Конечно, — сочувственно покивав Гитлеру, продолжил профессор, — мы преуспели в развале Великого Союза, но теперь я хорошо понимаю — это была пиррова победа.
Опасность для мира, для человечества возросла немыслимо! Гражданская война в гигантской стране, буквально напичканной ядерными боеголовками, есть немыслимая, смертельно опасная для планеты альтернатива…
— Зодчие Мира, которых мы представляем, понимаешь, на Земле, уже допускают, что подобное может иметь место, — спокойно сообщил Иосиф Виссарионович.
— Вот видите! — воскликнул Збигнев Бжезинский. — И если Земля погибнет, я буду считать себя одним из виновников мировой катастрофы… Не так ли?
— Безусловно, — подтвердил Гитлер.
— Что же мне делать?! — растерянно вскричал профессор.
— Рекомендовать, понимаешь, Клинтону оставаться благоразумным… И не подзуживать, понимаешь, российских и украинских правителей-дебилов, не поощрять диктаторские замашки у предателей-перерожденцев.
— Грешить гораздо проще, нежели искупать грехи, пан профессор! — сурово заключил Иосиф Виссарионович.
Капитан либерийского — по флагу и месту регистрации судна — танкера Стивен Кавабата был гражданином Соединенных Штатов японского происхождения. Рожденный белой женщиной в славном и веселом Сан-Франциско, он полагал себя стопроцентным янки и чуточку стеснялся собственного отца, который был наполовину самураем, выбравшим накануне мировой войны желтолицую скво из племени чероки.
Стивен Кавабата находился в отменном расположении духа. Его «Блэк голд» благополучно покинул Одессу и уверенно лег на почти чистый зюйд, намереваясь благополучно миновать Босфорский пролив, пересечь карликовое и внутреннее Мраморное море между двумя воротами Понта Эвксинского и через Дарданеллы выйти на просторы моря Средиземного, на берегах которого и родилась современная европейская цивилизация.
Впрочем, Стивену Кавабате было абсолютно наплевать на мифы и традиции эллинского, а заодно и древнеримского миров, на античную историю и европейскую цивилизацию. Его танкер-тридцатитысячник волок из размятой пресловутой перестройкой Страны Советов добрую толику тех нефтепродуктов, которые заботливая сеструха Россия поставила строптивой, наяренной незалежниками-психопатами сестренке Украине.