Глава первая
Ночные выстрелы
Свидетели показали, что выстрелы раздались около половины десятого вечера. Они слышали два, во всяком случае. А еще они – муж и жена, возвращавшиеся из гостей и бывшие определенно навеселе по этим, вполне понятным причинам, не сразу сообразили, что явятся в дальнейшем единственными свидетелями дерзкого покушения на жизнь московского следователя.
Они не сразу и сообразили, что произошло в их дворе, прямо у собственного подъезда. Два громких, сухих хлопка, раздавшиеся подряд, в общем-то, не испугали Алексея Владимировича Боронина. Мальчишки во дворе в последние дни перед Новым годом, черт знает где, находили всякого рода китайские петарды и фейерверки, о низком качестве которых постоянно твердили по телевидению милицейские власти, и развлекались тем, что ближе к ночи взрывали их. Бесчисленные хлопки, похожие на выстрелы, грохотали почти до полуночи, когда любителей празднества разгоняли участковые милиционеры и дворники, и уже никого особо не пугали, кроме, разве что, собак и кошек. Но именно на этих животных резвившаяся молодежь вовсе не обращала внимание. А хозяева мирных домашних друзей сердились и жаловались тем же участковым, после чего история шла по замкнутому кругу: резвились, стреляли, жаловались, угрожали, резвились, стреляли и так далее.
Вот все это, вместе взятое, и не насторожило Борониных, когда они входили с улицы под арку ворот во двор дома, в котором жили. Заметили только, что мимо них быстро прошли, можно сказать, почти пробежали двое озабоченных мужчин, которые в буквальном смысле запрыгнули в темную машину, стоявшую у обочины засыпанного палой листвой тротуара, на повороте во двор. Эти двое явно торопились. А Боронин, держа жену под руку, но, скорее, держась за более устойчивую супругу, войдя во двор, немедленно наткнулся рассеянным взглядом на темно-красные в свете лампочки у подъезда «Жигули» седьмой модели – у него были такие же, а возле машины лежащего ничком человека. До него было всего метров двадцать.
Вскрикнула Наталья Александровна, сообразив первой, что здесь произошло, и тогда дошло и до ее супруга. Он остановился в ожидании неизвестно чего и задерживая жену. И в это время лежавший на проезжей части мужчина медленно поднял голову, уставился на них, хрипло, одним горлом, произнес:
– Стоять! Стрелять буду...
После чего он выстрелил в черное небо. Очевидно, как показалось супруге Борониной, насмотревшейся по телевизору разных бандитских и ментовских сериалов, этот человек произвел предупредительный выстрел. Так обычно должны поступать сотрудники правоохранительных органов при задержании опасных преступников. И еще она подумала, что он, вероятно, принял их за грабителей. Или убийц? Но затем голова его, вслед за правой рукой, в которой был зажат пистолет, бессильно упала на асфальт.
А Боронины, исполняя команду неизвестного им человека, стояли, не двигаясь и не шевелясь, и боялись подойти ближе. Но тут вдруг зазвонил телефон, оказавшийся в откинутой в сторону, левой руке мужчины. Алексей Владимирович, не понимая, что он делает, отцепился от жены и медленно пошел к лежащему на снегу, возможно, водителю данной машины. А, подойдя ближе, он тут же обнаружил в открытой дверце водителя два крупных «паучка» от пулевых отверстий. Ну, конечно, только теперь и ему, и его жене стало ясно, что здесь, возле их подъезда, только что тяжело ранили человека, либо он уже умер, потому что лежал без движения. А телефон продолжал настойчиво пиликать неизвестную Боронину мелодию.
И он решился: вынул из руки человека трубку и, нажав на клавишу вызова, поднес трубку к уху. Раздался раздраженный женский голос:
– Гера! Ну в чем дело? Ты где?
– Извините, – робко ответил Боронин, – но если хозяина телефонной трубки зовут Герой, то он лежит убитый возле своей машины.
– Что?! – взорвалась криком женщина. – Где?!
– Возле дома двадцать девять... – пролепетал Боронин. – У нашего дома...
– Не уходите! Стойте на месте, я бегу!
Раздался стук: очевидно, телефонная трубка упала на пол. Жена Боронина между тем, не приближаясь, жестами нетерпеливо показывала мужу, чтобы он бросил трубку и уходил, уходил... Но он ничего не понимал: происходящее было как-то выше его разумения.
Как показалось, минуты не прошло, и громко стукнула дверь подъезда, у которого и стояла машина, и из него выскочила молодая женщина. С криком: «Гера!», – она кинулась к машине. Но не к Боронину, который легко узнал в ней соседку с верхнего этажа Катю Молчанову, диктора местного телевидения, а к лежащему на снегу мужчине.
Она схватила его голову и попыталась повернуть к себе, но Алексей Владимирович увидел, что таким образом она, скорее всего, просто свернет ему шею.
– А что, он еще живой? – спросил Боронин.
– Кажется, да, – с надеждой прошептала женщина. – Дышит, да, да!
– Погодите, надо аккуратно... – Боронин присел возле женщины, чуть не упав на мужчину – выпитое в гостях неожиданно дало о себе знать. – Ос... сто... рожно надо...
– Да вы пьяный?! – с возмущением воскликнула женщина. – Отойдите прочь!
– К... как хотите, – он пожал плечами и с большим трудом встал. – Нате ваше... – протянул ей телефон.
– Зачем он мне?! Немедленно звоните в милицию, в «скорую»! Ну, что вы медлите, пьянь поганая?! Звоните, я приказываю!
– Че... го? – гордость проснулась в душе Боронина. – Тебе надо, сама и звони! – и он кинул трубку на снег рядом с ней.
– Ах, так?! – уже взвилась она. – Ну, ты у меня дождешься, мерзавец! – Она схватила трубку и стала набирать номер.
– Леша, пойдем отсюда, – робко сказала жена, и он пошел к ней, на тротуар.
– Стоять! – завопила соседка. – Не сметь! Всем стоять на месте! – а сама все пыталась вызвать милицию, либо «скорую». И ей это, наконец, удалось.
– Да пошла ты! – заорала и Наталья Александровна. – С ней, как с человеком, а она – как собака на людей! Леша, уходим, тебе это надо – на свою голову?
Молчанова вздрогнула и узнала соседку снизу.
– Ой, Наташа, извините ради Бога! У меня, видно, мозги не на месте! Помогите, пожалуйста! Вы ж видите, он умирает! Не уходите, пожалуйста! Алексей Владимирович, простите, и вас не узнала... Помогите мне... Алло? Милиция?.. Какая пожарная? Причем здесь пожарная?! Простите! Господи! Скорая?! Скорее!..
Боронин забурчал себе под нос и снова наклонился над мужчиной, едва удержав равновесие. Вдвоем они с трудом перевернули мужчину на спину. Лицо его было залито кровью, большая лужа осталась под ним на асфальте. Другой раны не было видно. Женщина в одном халате, без верхней одежды, стояла голыми коленками на ледяном асфальте и не замечала этого. «Скорую» она вызвала, а теперь разговаривала с милицией, диктуя адрес дома. Боронину стало жалко ее – такую молодую и красивую, с обнаженными в раскрывшемся халатике ногами, надо же, черт возьми!.. На экране телевизора она совсем другая, – гордая, величественная. А этой ему почему-то захотелось подложить под ее замечательные ноги свою дубленку. И он уже стал расстегиваться, но вовремя опомнился, сообразил, что чуть не совершил глупость, вспомнив уколы ревнивой супруги:
– Катя, идите домой, оденьтесь, вы же простудитесь... – заговорил он участливо. – А я пока здесь побуду, не бойтесь, не уйду...
– Спасибо... – почти застонала она, закашлявшись. – Я сейчас, я – бегом... – И она убежала, снова хлопнув дверью подъезда, а Алексей Владимирович остался, прислонившись к машине.
– Ну, что, ты доиграешься у меня с этой!.. – сердито заявила супруга, не приближаясь, однако. – Чего тебе-то надо здесь? Что ты все лезешь, стоит ее увидеть?
Наталья Александровна хорошо помнила те, весьма заинтересованные, взгляды, которые кидал обычно ее муж при встрече на роскошные ноги соседки. Да что – он, и все остальные мужики – будто сговорились! Как женщина, Наташа понимала, что ноги у Катерины действительно очень хороши, но, как жена, прямо-таки ненавидела в такие минуты мужа. Ей самой Бог не дал таких ног. Да и возраст уже не тот, и одышка, вот и смотрит Лешка, негодяй, на сторону...
– Слышь, Наташа, иди домой, – морщась, ответил Боронин. – И без тебя тошно, ей-богу! Нельзя же так... – Он громко икнул. – Милиция, не понимаешь? Тебе надо, чтоб к нам в дом шли? А мы – свидетели... Ну... так вышло...