Виктор посмотрел на обувь, почти целиком погрузившуюся в мутную воду, и вдруг понял, что плачет.
Не то бога, не то какую-то иную высшую созидательную личность он умолял, чтобы на этом их история не закончилась. Острой болью в сердце отзывалась мысль, что он не сможет вернуть Агнию и никогда не будет с ней рядом. Что она никогда не посмотрит на него с доброй улыбкой и не скажет что-нибудь ласковое. Что, проснувшись однажды утром, он не увидит её у своего плеча. Что вместе им не объездить мир и не увидеть ни одного заката на тёплом морском побережье. Вместо этого он будет глушить вечную разлуку крепким пойлом и общаться лишь с пустотой.
Виктор спросил себя, на что он готов ради того, чтобы она снова была с ним. Но ответа найти не мог. Тогда хозяин жизни плюхнулся на колени, не выходя из лужи. Этот он сделал ради того, чтобы доказать самому себе, что теперь он готов на многое; главное, чтобы ему дали шанс.
Затем он встал и побрёл в направлении дома, но вспомнил, что был на машине. Сел за руль и медленно покатился. Всё это время он бессчётное количество раз шёпотом повторял слово «прости».
На подъезде к дому в салонном зеркале вспыхнули красно-синие проблесковые маячки. Внутреннее пространство «Ягуара» озарилось светом. Виктор надавил на газ, но уже через миг одумался, прижался к обочине и остановился. Не желая в этой жизни больше ничего, кроме того, чтобы вернуть Агнию, он бессильно положил голову на руль и заглушил мотор.
В следующий час Виктор ничему не противился. Он без вопросов дул в трубку, соглашался, что пьян, подписывал протоколы, а затем просто молча сидел и смотрел прямо перед собой. Откуда-то взялся Олег, который шумно протестовал против эвакуации автомобиля и всё-таки отстоял позицию, получив добро отогнать машину домой. Пытался отстоять и Виктора, но это уже не удалось: пришлось видеть шефа, такого неестественно смирного, за стеклами уезжающего патрульного автомобиля.
– Что же вы, Виктор Николаевич, так подставляетесь? – причитал полицейский с переднего пассажирского места. – У вас шофёр, оказывается, есть, а вы в пьяном виде за руль.
Виктор не хотел отвечать на этот вопрос.
– Но, в любом случае, мне ваша реакция понравилась, – признался сотрудник. – Обычно ведь с пьяными догадываетесь, что бывает? И драки, и угрозы, и тупое качание прав. А вы с честью, так сказать, приняли последствия. Видимо, у вас в жизни что-то случилось. Такой человек, как вы, просто так за руль после выпивки не сядет.
Полицейский оглянулся и сверлящим взором вынудил задержанного отвлечься от ночных видов за окном:
– Виктор Николаевич, может, вы кого-то искали?
– С чего такой вопрос? Вы что-то знаете?
– Знаю, – печально ответил полицейский. – Девушка, стройная, длинные светлые волосы, плащ, кроссовки…
Виктор почувствовал удары в груди.
– Что с ней? Она жива? Скажите, где она? Нет, лучше сразу везите меня к ней, я заплачу. Сколько?
– Спокойно, с ней уже всё хорошо. Сегодня после обеда мы подобрали её на трассе. Она села к нам только потому, что мы полицейские: в другие машины садиться отказывалась, хотя, как она потом сказала, помощь ей предлагали без конца. Имя у неё редкое: Агния.
– Не томите, где она?! – не выдержал Виктор.
– Всё по порядку. Она рассказала, что работала в доме, в чём-то не сошлась с хозяином и после ссоры сбежала. Кстати, сказала, что хозяина Виктором зовут. Поэтому я, как только ваши документы увидел, сразу всё понял... В общем, мы спрашиваем: «Тебя били?» Говорит: «Нет». Но на руках следы от наручников. И лицо – будто ревела много часов подряд. И даже в машине нет-нет да всхлипнет. Как я уже сказал, шла она в кроссовках и под плащом из одежды вообще ничего. День сегодня хоть и тёплый был, но, по виду, она продрогла. Как выяснилось, с самого утра по округе бродила. Мы ей говорим: «Сейчас привезём тебя в отделение, чаем напоим, заявление напишешь». Отказывается. Говорит: «До Киевского шоссе довезите, дальше я сама». «Куда сама?» – «Домой». «Где живешь?» – «Киевлянка я».
Полицейский вновь повернулся к Виктору:
– Всё, вижу – твоя птичка. Короче, томить не буду. Агния упрямой оказалась: либо, говорит, Киевское шоссе, либо выбрасывайте меня прямо здесь! Но не могу же я человека в таком виде оставить на трассе! Короче, я жене своей позвонил, она у меня тоже родом из-под Киева, попросил, чтобы из одежды ей что-нибудь посмотрела, и мы ко мне домой заскочили. Жена моя как в историю вникла, так сразу заботой загорелась, покормить да отогреть пообещала. Я-то сразу уехал – работа. Короче, не волнуйся, Агния у меня дома, с женой моей чай, наверное, пьёт, плачет да на мужиков жалуется. Баба же, чё.