Виктор скривился и плюнул себе под ноги:
– Продолжай.
– Я ей говорю: «Девочка, ты себе проблем нажила». Девочка нервным смехом заливается и приказывает ребятам меня увести. Бросают в камеру за железную дверь, где никого нет. Размеры камеры: три шага в одну сторону, два – в другую. Сижу я в ней, как выяснилось, целый день. Потом за мной приходят. Отводят во двор и там снова заталкивают в фургон. Опять везут куда-то. Едем, петляем. А я понятия не имею, что со мной будет. Увезут, думаю, в лес и всё. Но, слава богу, выкидывают в какой-то дыре на окраине. Вот только сюда добрался.
– Это что, получается, похищение?
– Именно. И, судя по тому, что случилось в нашем офисе, я догадываюсь, для чего. Кстати, тебя-то куда возили?
– В СКР.
– У! Но в данном случае это лучше, потому что после такого они должны официально что-то предъявить. От этого мы и будем отталкиваться.
– Ничего они не предъявили! Пару часов подержали и выпустили.
– Это уже слишком!
– Знаю. С моим задержанием мы ещё разберёмся. Сейчас скажи, ты запомнил место, куда тебя возили? Я знакомых подключу, мы это как зацепку используем.
– Я же из Питера, Москву плохо знаю. Да и, что туда, что обратно, мне головой особо крутить не давали. Вроде как пригород какой-то, но как туда добраться – даже под пистолетом не вспомню.
– Жаль. Ладно. Будем работу офиса налаживать и восстанавливать информацию с арестованных компьютеров. Хорошо, что у меня резервные копии всех проектов есть.
Юрист дернул бровями и оглянулся:
– Согласен. И хрен я из офиса уеду, пока всё не разрулим. Прямо здесь жить буду. Ты не против?
– Твоё право, – кивнул Виктор. – Только не думаю, что кто-то решится тебя ещё раз похитить, а уж тем более – что-то с тобой сделать. А вот за себя я не уверен. Как думаешь, чья инициатива?
– Пока скажу банальность: того, у кого есть деньги, связи и желание навредить нашему бизнесу.
– Что тебе подсказывает опыт? Ты ведь уже вначале двухтысячных был в теме. Что нас ждёт дальше? Накидай пару раскладов, а я начну думать.
– Всё это похоже на подготовку к рейдерскому захвату. Обычно это так и начинается. Скажи, Вить, тебе поступали какие-то предложения – продать бизнес или где-то подвинуться?
– Жень, ты бы первым об этом узнал! Нет, конечно.
– Значит, скоро поступят. Иначе это давление не имеет смысла.
– Допустим, поступят. Что тогда делать? Жень, пойми, я в этом бизнесе не только ради денег. В нём вся моя жизнь! Я не собираюсь его продавать. И что значит рейдерский захват? У нас же не акционерное общество, у нас нет совета директоров, наша структура максимально простая и чёткая: я владелец и я всё решаю! К тому же кредитов мы не берём, оборачиваем только свои средства. Налоги платим, всё вовремя делаем. Думаешь, кто-то сможет провернуть рейдерский захват или хотя бы вынудить меня уступить кому-то?
– Вить, давай честно: скорее всего, за этим стоит кто-то из наших конкурентов. И если у него большие ресурсы, проблем у нас будет много. Я пока не знаю, но если, вдобавок к обыску и изъятию компьютеров, у нас арестованы расчётные счета – это печально. Этим нам фактически перекроют кислород. Мы не сможем платить зарплату, не сможем выполнять обязательства перед заказчиками. Мы сможем только сидеть и смотреть, как кто-то разрушает наш бизнес. А спустя время, этот кто-то придёт и продиктует свои условия. Причём, если всё будет развиваться по жёсткому сценарию, вариантов нам особо не предложат. Либо принимай новые правила, либо будь уничтожен. И если арестом счетов нас доведут до банкротства, противопоставить этим условиям мы вряд ли что-то сможем.
– Я думал, такие методы в прошлом. Мне казалось, сейчас… хотя, кого я обманываю? Я всё прекрасно понимаю. Жень, какой у нас план?
– Работать, несмотря ни на что. Я буду заниматься защитой, ты – непосредственно бизнесом. Проведи совещание с сотрудниками, объясни, что впереди нелёгкий период, но без драмы.