Не знаю как, но Игорю удавалось годами скрывать свое пристрастие к азартным играм. В итоге он влез в большие долги и решил, что не справится. В момент отчаяния просто решил уйти, будто только таким образом можно было решить все проблемы! Но проблемы никуда не делись, а жестоким грузом легли на плечи Жени. Выплачивать долги теперь требовали с нее.
Сестре пришлось продать дом, машину и все ценное, что имелось. Мать одиночка в декрете с тремя детьми попала в настоящую мясорубку. Я помогала, как могла. И с переездом в тесную убитую двушку, оставшуюся нам от родителей, и с детьми, и деньгами. Да и как иначе? Не было у нас никого кроме друг друга. Отец спился, мама умерла от онкологии, когда мне едва исполнилось пятнадцать, а свекровь отреклась от Женьки сразу после похорон. Она обвиняла именно ее в смерти Игоря. Считала, что невестка уделяла мало внимания мужу и поэтому не предотвратила беду.
Бог ей судья.
– Прости… я правда не могу там! – выдавила я, вжавшись поясницей в столешницу и нервно заламывая руки.
Сестра, будто очнулась из мыслей и сосредоточила на мне ясный взгляд.
– Что произошло? Ты же столько всего вытерпела, что эти твари сделали? Чем добили тебя?!
Больно прикусив щеку изнутри, я молча уставилась в сторону.
– Надя!
– Нет, пожалуйста, не допытывайся! – отчаянно попросила.
Женя свела брови, и неожиданно поднялась из-за стола. Поставила сына на ножки возле табуретки, затем решительно направилась ко мне. Я держалась изо всех сил. Но когда сестра притянула меня в объятия, неожиданно сорвалась…
– Ш-ш, – успокаивала она, проводя ладонью по моим вздрагивающим плечам. – Я сейчас уложу Вову, и ты мне все расскажешь.
И это была не просьба. Я поняла, что Женя просто не уйдет отсюда, пока не добьется от меня ответа.
Уложив сына на моей кровати, сестра вернулась на кухню, и начался тяжелый разговор. Когда я дошла до самого постыдного, выдавливала из себя буквально каждое слово. Жене пришлось собирать картинку по кускам, задавая наводящие вопросы, потому что сказать все прямо я просто не могла!
Она молчала минут десять, когда я закончил свою исповедь. Смотрела в пространство и молчала. В какой-то момент покачала головой и посмотрела мне в глаза.
– Ты должна написать заявление в полицию, – заявила стальным тоном.
В груди громко стукнуло. Я уставилась на салфетку, которую сминала в руках, ничего не отвечая.
– Это не шуточки Надя, а уголовная статья! – продолжила давить сестра. – Причем под нее попадают не только твои ушлые коллеги, но и это генеральный директор.
У меня аж глаза округлились.
– Что?.. Ты что говоришь?
– Я говорю о том, что тобой воспользовались, Надя! Этот мужик знал, что ты находишься в невменяемом состоянии и фактически изнасиловал тебя!
Щеки вспыхнули, а внутри разразился протест.
– Нет, не так! Он не насиловал, Женя!.. Он… хотел помочь, а потом… я сама вешалась на него!
– Не ты! А эта дрянь в твоей крови!
Я поднялась из-за стола и понесла кружки в мойку.
– Почему он не отвез тебя в больницу? – не унималась сестра.
– Не знаю…
– А я знаю! Потому что решил воспользоваться ситуацией!
Поджав губы, я только приготовилась оспорить обвинения сестры, как вдруг в квартиру постучали. Мы с Женей переглянулись, будто нам обеим могло показаться. Но стук раздался снова.
– Ты кого-то ждешь?
11
– Не-а, – ответила я, пожав плечами и направившись в коридор.
Если честно была даже рада этому неожиданному вмешательству в наш спор. Мне хотелось только одного – забыть о том, что случилось! Хотя я и понимала беспокойство Жени, и ее обвинений следовало ожидать, но не в адрес Романа Давидовича… Слишком много противоречий и слишком сложные обстоятельства, чтобы так просто его судить.
– Кто там?.. – спросила, оказавшись у двери.
Привстав на цыпочки, я посмотрела в глазок и тут же отпрянула.
– Наденька, это ты? Открой, пожалуйста…
Бросила взгляд на кухню, где сестра вопросительно дернула головой. Но я ничего не сказала. Бегло поправила на себе халат и прокрутила замок.
– Здравствуйте, Виктор Иванович… – неуверенно поздоровалась, открыв дверь.
Он широко улыбнулся, обнажив ровный ряд зубов из керамики.
– Здравствуй! Извини, за беспокойство, я всего лишь пришел проведать тебя.