Оттянув на бедрах порванную юбку, я вялым шагом направилась к дверям. Путь показался длинным и трудным. Каблуки шатались, колени тряслись. Очень хотелось найти опору, поэтому я буквально вцепилась в ручку двери. Да только она не поддалась. Я дернула еще раз, но снова ничего!
Изможденно прислонившись лбом к твердой поверхности, я удержалась от соблазна сесть прямо на пол
– Выпустите меня… – попросила охрипшим голосом, стыдясь оборачиваться.
По кабинету разнесся стук уверенных шагов. Посторонившись и слыша, что Роман Давидович приблизился сзади, я вдруг почувствовала, как на мои плечи что-то легло. Пока осматривала серый мужской пиджак, Радов разблокировал двери, однако выйти он мне не дал.
Пол ушел из-под ног. Генеральный, без каких-либо слов, подхватил меня на руки и вышел из кабинета. Конечно, я опешила. Но не проявила никакого протеста – послушно притаилась на мужской груди. Слабость в теле была такой сильной, что я всерьез боялась не добраться даже до лифта! И, кажется, Радов это понял. Так что мне оставалось с молчаливой благодарностью принимать его заботу.
Очень хотелось закрыть глаза. Меня жутко клонило в сон, сознание проваливалось. Я практически обрывками улавливала происходящее: сигнал лифта, смену помещения, эхо шагов мужчины, который с легкостью удерживал меня на руках.
Хоть бы никто этого не видел…
Я утыкалась лицом в плечо Романа Давидовича, боясь чужих глаз. Бог знает ведь, что подумают!
Холод улицы, скользнувший по ногам, немного привел в чувство. Но очень скоро мне снова стало тепло, и я оказалась на мягком сиденье. Последнее, что четко запомнила, как отползаю в уголок к окну роскошного салона автомобиля, обитого белой кожей, а Роман Давидович садится в машину следом за мной.
7
Роман
– Завтра утром личные дела всех причастных должны лежать у меня на столе. Программиста этого в отдел к Медведеву, пусть опера организуют доставку, как полагается, чтобы у парня не возникло сомнений, на какое дерьмо он нарвался.
– Препарат принадлежит Авдеевой, Роман Давидович, – блондинке из юридического, – поправил Веня – личный помощник.
– Меня интересует только тот, кто закинул его в бокал! – отрезал я.
– Понял. Правда без заявления пострадавшей и освидетельствований врача его вряд ли надолго задержат…
– Моего слова будет достаточно, – холодно уверил я. – На девочку не стоит рассчитывать – она не станет засаживать коллег. Сломается при первом же допросе.
Бросил взгляд на свернувшуюся фигуру в углу салона, укрытую моим пиджаком. Не было никакой необходимости ближе знакомиться с Надеждой Сергеевной, чтобы понимать ее дальнейшие действия. Открытая как книга, она с первых секунд дала мне понять, что из себя представляет. И дело не в страхе или мягкости характера. Девушка просто не захочет мусолить эту унизительную историю.
– Позаботься о гостях – завершение вечера пройдет без моего участия. На завтра организуй обед в элитном заведении и будь готов к заключению сделки! – отдал я последнее указание.
– Хорошо, Роман Давидович! Все сделаю.
Сбросив звонок, я хмуро посмотрел в окно и обвел пальцами короткую бороду. Роллс-Ройс катил по ночному городу в направлении моего дома. Я забирал девочку, как добычу в волчье логово, оправдывая это тем, что уже взял на себя ответственность. Переступил черту в тот момент, когда решил, что больница для нее не лучшая и бессмысленная альтернатива.
Терапевт уверил, что организм быстро переработает ту дозу, которую несчастной подсыпали в бокал. Даже если промыть желудок и сделать капельницу, окончательно полегчает ей только к утру, так как эта дрянь надежно всасывается в кровь через желудок. Проще было дать девчонке необходимую разрядку и уберечь от внимания лишних зрителей.
На коленях лежало личное дело, которое я успел поверхностно изучить. Аверина Надежда Сергеевна – младший секретарь, устроилась в компанию год назад, косяков не отмечено, не замужем, детей нет, возраст – двадцать четыре года.
Вновь сосредоточил внимание на спящей девушке. Протянул руку, убрал темные локоны с миловидного лица. Длинные ресницы, маленькими пухлые губы, вздернутый нос – она выглядела значительно моложе указанного возраста в купе с миниатюрной фигурой. Вздумал же один ублюдок поиздеваться над этим мотыльком… На самом деле вопиющий случай в компании, который может нанести серьезный вред репутации. И я оказался втянут в это не меньше других.
Подчиненная с нежным именем Надя приоткрыла губы и издала тихий стон. Этот звук тут же откликнулся во мне беспокойством. От боли? Ее тугая промежность слишком поздно навела на мысль, что она может быть девственницей. Это все усугубляло. И то, что крови на половых губах и члене я не увидел, еще ни о чем не говорило.