— Хорошо, Пэш, сделай это, милая.
Она поднесла вибратор к моему анальному отверстию. По моей спине, казалось, прокатилась волна, словно сквозь меня проходил электрический ток.
Без всякого предупреждения она схватила мой возбужденный член и связала его галстуком, сделав узел у основания и обмотав его до самой головки. Затем она снова вернулась к основанию и обвязала мои яйца.
— Совсем как рождественский подарок, Иван. С таким милым бантиком! Твои яйца так чудесно смотрятся в этом галстуке.
Она снова подползла к моей груди. Зажав один сосок между пальцами, она ущипнула его. Мое тело невольно прогнулось, отчего вибратор вошел еще глубже в задний проход.
— Боже милостивый, я не вынесу этого!
Я буквально прошипел это сквозь сжатые зубы и еще больше натянул веревки, стягивающие мои руки.
— Ты выдержишь, Иван, так же как это сделала я.
Она прицепила что-то на мой сосок, и я взвыл от боли и наслаждения.
— Черт бы тебя побрал! Пэш!
Она зажала второй сосок.
Я был на грани истерики, член готов был взорваться от возбуждения. Она прошептала мне на ухо:
— А теперь пора уделить внимание твоим яичкам.
Прежде чем я успел что-либо возразить, она взяла мои яйца в руку. Затем по одному она положила их в рот, перекатывая их внутри, словно шоколадную конфету. Я вопил и бился о кровать, натягивая путы до предела.
Она сосала мои яйца, втягивая их так глубоко, что я уже начал бояться, что она их проглотит. Мой член торчал из повязки, в которую она его заключила. Соски пылали, накаляя мою грудь, в то время как зад содрогался от волн, посылаемых вибратором. И все это происходило со мной в кромешной тьме. Все мое тело горело в огне, ощущения захватили меня.
Когда она наконец оторвалась от своего лакомства, я уже не мог говорить. Я едва дышал. Не произнеся ни слова, она развязала одну мою руку. Я ждал, что она освободит меня окончательно, но она этого не сделала.
Я сорвал с себя повязку свободной рукой и увидел, что она стоит на четвереньках, задом ко мне, и ноги ее расставлены широко в стороны. Я заметил, что по ее ногам текут струйки из ее сочащейся киски.
Я протянул руку и развязал другую руку, а затем снял прищепки с набухших сосков. Затем я освободил ноги. Развязав галстук на своем измученном члене, я несколько раз смачно шлепнул ее по ягодицам.
Став сзади нее на колени, я вошел в нее одним размашистым движением. Двери райского сада были открыты для меня теперь, и я прокричал:
— Добро пожаловать домой, Пэш!
Иван входил в меня сзади с неистовой силой, и это было великолепно. Он демонстрировал мне свою ярость, свою силу, свою страсть. Рев, сопровождавший его оргазм, сотрясал комнату, и эта дикая ярость наполняла меня так же, как и его член. В этом первобытном крике я ощутила совершенство свободы. Острое лезвие собственного оргазма пронзило меня насквозь. И вместе мы горели в погребальном костре нашей страсти. Но мы снова возродимся из пепла.