Пришла очередная суббота, Валерка привычно заглянул в каптёрку к старшине, которому почтальон оставлял письма.
— А тебе ничего нет, — удивлённо произнёс тот.
— Как нет? Посмотрите внимательно.
— Говорю тебе — нет. Я сам удивился, когда разбирал почту. Может случилось чего?
— Да что может случиться, — расстроенно ответил Валерка и вышел из каптёрки.
Впервые за полтора года нарушился размеренный ход событий. Он ведь так привык к этому, да, честно говоря, все привыкли, даже перестали со временем подкалывать и ехидно посмеиваться над их эпистолярным романом, никто ведь не знал, о договорённости между Валеркой и Викой.
Он грустно побрёл в мастерскую, достал с полки обувную коробку под номером «один», вытащил из неё первое попавшееся письмо и вдохнул его аромат, оно хранило запах духов Magie Noire. Сто процентов, что у каждого есть запах, который не забывается ни при каких обстоятельствах. И стоит хоть не мгновение ощутить его, как тут же наваливаются всякие приятные и не очень приятные воспоминания. Это был запах его любви…
В жизни Вики были две покупки, которые не могла понять и принять её мама — это джинсы Lee за 220 рублей и духи Magie Noire за 80, купленные у спекулянтов, которых Рита называла своими друзьями. Вика валялась в ногах у матери, ползала на коленях, умоляла, клянчила, клялась, что отработает и отдаст, в конце концов мама сдалась и вытащила деньги из своей начки. Представляете, что такое 300 рублей в конце 80-х — это целое состояние, три месяца полноценной жизни для всей семьи. Вика принесла домой пакет и разложила покупки на диване, мать долго смотрела на синие штаны с заклёпками и красочной этикеткой на заднем кармане, и на малюсенькую чёрную коробочку с духами, подержала её в руках, попробовав ощутить запах, а потом ушла к себе в комнату и долго там плакала. Вика натянула новые джинсы, моментально превратившись из обычной девочки в супер-секси-девчонку, и повертевшись пред зеркалом, бережно распечатала упаковку, извлекла оттуда флакончик Magie Noire, открыла пробочку и… Голова закружилась от сладковатого аромата…
Точно так же закружилась голова и у Валерки, когда мимо него в тот день прошла Вика. И она кружилась сейчас, и кружилась даже когда в толпе мимо него проносился этот восхитительный запах его любви, источаемый совершенно чужой женщиной…
Неожиданно раздался стук в дверь. Валерка вскочил, поправил ремень и повернул ключ. На пороге стоял подполковник Тимофеев.
— Позволите войти, — с ехидной интонацией в голосе произнёс он, и переступил порог, не дожидаясь приглашения.
— Что за вопрос Павел Андреевич, — привычно перейдя на имя, ответил Валерка.
— Сынок, ты тут мне не фамильярничай особо.
Он снял фуражку и уселся на стул. Повертел головой, решая куда её положить, и заметил коробку с письмами.
— Ты только посмотри сколько их у тебя… Дашь почитать?
— Товарищ подполковник, что-то случилось? — с опаской поинтересовался Валерка.
— Случилось, — ответил он, доставая из бокового кармана письмо, и повертев его перед глазами. — Залёт у тебя, боец.
Это было письмо от Вики. Он узнал бы этот почерк из тысячи.
— Как оно к вам попало? — он попытался выхватить конверт.
— Это хорошо, что оно попало ко мне, а то сидеть бы тебе на «губе» вместо этой тёплой комнатки.
— Отдайте, пожалуйста, — взмолился Валерка, — что такого может быть в письме от девушки.
— Может, сынок. Может. Например вот это, — подполковник открыл незапечатанный конверт и извлёк из него содержимое. — Как ты думаешь, что это такое?
— Ну письмо, — задумчиво произнёс Валерка, не понимая подвоха.
— А что ещё?
— Фотография.
— Нет, сынок, не фотография это, а порнография! — гаркнул он и развернул изображение к нему.
На снимке была голая Вика, распахнувшая плащик.
— Ты понимаешь, что тебе грозит за распространение блядства?
— А что здесь такого? — возмутился Валерка. — Это моя девушка. Прислала мне свою фотку.
— Это твоя девушка? — подполковник Тимофеев поднёс фотографию ближе к свету, присмотрелся и что-то ёкнуло у него в сердце. — А как зовут?