С пистолетом в руке и, судя по всему, нескладывающейся картиной в голове Никита принимается наматывать нервирующие круги по кабинету.
«Хорошо, что он не заряжен!» − благословляю я Небеса, наблюдая за тем, как брат угрожающе размахивает пистолетом.
− Давай начистоту, Гавриил. Ева младше тебя на двадцать семь лет. Ты ей годишься в отцы. Но разница в возрасте только полбеды. Я знаю тебя уже очень давно. Ты − хороший надежный друг, но моя сестра тебе не подходит. Ты вообще слышишь себя? Какие отношения?.. Не так давно ты устраивал невесть какие оргии, а сейчас тебе приспичило примерить на себя роль верного мужа. Не морочь мне голову!
− Черт возьми, мне не нужны другие женщины! − скрипит зубами Гавриил. − Я люблю Еву. И буду любить ее до гроба.
Никита вскипает до пара из ушей:
− Ты что мне мозги полощешь…
− Выслушай меня, − прерывает его Гавриил. − Я был безнравственным ублюдком без идеалов и убеждений. Ева изменила меня. Оргии в прошлом. В настоящем и будущем есть только Ева. Наша любовь священна. Коль скоро я причиню ей боль, можешь смело отсечь мне голову. Черт возьми, я лучше сам пущу себе пулю в лоб, чем обижу ее. Я люблю твою сестру. Ева нужна мне не на одну ночь. Я хочу ее на всю жизнь.
− Не ломай комедию!
− Хватит! − встаю я между ними, не оставляя им возможности покалечить друг друга. − Никит, Гавриил собой заслонил меня от пуль. Он рисковал жизнью ради меня. И ты видел, что он сам чуть не отправился на тот свет. Так что сперва мог бы поблагодарить его за мое спасение… Это было − во-первых, − загибаю я палец. − Во-вторых: я люблю тебя всем сердцем и уважаю твою заботу. В-третьих: я люблю Гавриила и переезжаю жить в имение.
У Никиты отнимается дар речи:
− Но…
− Никаких «но»! − опережаю я его. − Мы любим друг друга. Пойми, я могу быть счастлива только с ним.
В знак примирения Гавриил готовится произнести дополнительную речь в свою защиту и, естественно, сим аргументом все испортить. При несогласии сторон конфликт вспыхнет с новой силой, и дорогие мне мужчины разругаются в дым.
− Пощадите мои нервы, − я обнимаю не уступающего Гавриила за поясницу и с большим трудом подталкиваю его неповоротливую персону по направлению к лифту.
К самому закрытию дверей подоспевает Никита.
− Не хочу быть эгоистом, − устало вздыхает он, подхватывая Гавриила под вторую руку. − Ладно, я не против вас двоих. Будьте счастливы. Берегите друг друга.
Гавриил награждает меня целомудренным поцелуем:
− Клянусь, я буду оберегать твою сестру всю жизнь.
− Я рад, что ты жив, дружище, − хлопает его по плечу Никита. − Ты нас здорово напугал. Как поправишься, заскочу обсудить покушение. Не нравится мне все это…
Примерно через полчаса мы с Гавриилом добираемся до имения. Вместе с телохранителями я довожу его до спальни и помогаю прилечь на кровать.
− Как ты, брат? − вбегает к нам переполошившийся Михаил с контейнером лекарств.
− Пуля вышла в дороге, мышечные ткани почти срослись, − последовательно раскладывает перед ним состояние своего здоровья Гавриил. − Я потерял много крови. Предстоит веселая ночка. Без сыворотки не обойтись.
Михаил раскрывает чемодан с ампулами и медицинскими инструментами.
− Я так понимаю, Ева эм… в курсе, − едва заметно кивает он в мою сторону, как будто сомневаясь в продолжении разговора при свидетелях.
− Нет! − как отрезает Гавриил.
− Я не в курсе − чего? − вмешиваюсь я в разговор, не на шутку разволновавшаяся.
− Не в курсе того, какие последствия бывают у моего брата после тяжелых ранений, − с братской солидарностью выручает его Михаил.
«Разумеется, сейчас не время ворошить тайны, но просто так я это дело не оставлю», − твердо решаю я.
Брови Гавриила сходятся в сердитую линию:
− Ангел мой, пожалуйста, оставь нас ненадолго. Кстати, в гардеробной тебя ждет сюрприз. Сходи, посмотри. Мой дом − твой дом.
− Поправляйся скорей, любимый, − с долей грусти целую я его и с воодушевлением иду смотреть сюрприз.
В просторной зеркальной гардеробной хранится завидная коллекция мужской одежды и обуви. Наравне с представительными деловыми костюмами и неброской демократичной одеждой неизменно присутствуют излюбленные белые сорочки. Другие цвета Гавриил не допускает. Будучи голубоглазым блондином со светлой кожей, он знает, что ему к лицу белый цвет, но я уверена, что руководствуется он не одной лишь удачно подобранной палитрой − белыми сорочками он препятствует проникновению темных сил в страдающую душу, тогда как строгим консервативным костюмом держит окружающих на дистанции.