- Зачем быть воином? Это же постоянные убийства. Постоянная вражда, - попытался отговорить кардинала Борджиа кардинал Грейвс.
- Затем, что душа моя стремится к этому. Быть военачальником Папской армии, вот чего я действительно хочу. А не ходить в сутане и притворяться добродетельным кардиналом, - поморщился Чезаре Борджиа.
- Так попросите вашего отца снять вас с должности кардинала. Я уверен, если вы хорошо попросите, он согласится, - предложил кардинал Грейвс.
- Нет, я просил его тысячу раз. Он уперся и считает меня идеальным кандидатом для церковной карьеры. Иногда мне кажется, что он любит Хуана больше, чем меня, - признался кардинал Борджиа.
- Ваш брат Хуан - пьяница и дебошир. Уверен, он проживет меньше вас, - сказал неодобрительно кардинал Грейвс.
- Тоже так думаю. Но пока он жив и здоров, должности главнокомандующего Папских войск мне не видать, - со вздохом ответил Чезаре.
- Ничего страшного. Вы не всегда будете кардиналом, скорее всего. А пока вы кардинал, займитесь лучше теологическим трактатом, - сказал кардинал Грейвс.
- Да уж, я написал только восемь страниц. А ваш трактат ничего такой, толково написано. Я вижу, вы давно над ним трудитесь. Полгода уже есть? Я вот пишу свой уже несколько месяцев, и успел написать всего жалких восемь страниц, - сказал кардинал Борджиа.
- Да, я пишу свой трактат около полугода. Кстати, ваша сестра выходит замуж? - спросил кардинал Грейвс.
- О да, Лукрецию скоро выдадут замуж. За Джованни Сфорца. Не нравится мне этот тип. Кажется, он будет обижать мою дорогую сестру, - прищурил глаза кардинал Борджиа.
- Джованни Сфорца вроде бы вполне достойный дворянин, - возразил кардинал Грейвс.
- Вы знаете его? - удивился Чезаре.
- Знаю, видел не раз. Он приезжал в Рим на побывку. Я наблюдал его издали, и у него вроде бы вполне хорошие манеры, - сказал кардинал Грейвс со значением.
- Я не знаю, верить ли мне вам, кардинал Грейвс. Поскольку я предчувствую, что моя сестренка не будет счастлива с этим Сфорца. Я вообще не доверяю их семье. Ну, Асканио вроде неплохой человек, но вот остальные Сфорца - с ними надо быть осторожным, - ответил Чезаре Борджиа.
- Верьте или нет, Лукреция должна испытать на себе все прелести брака с Джованни Сфорца. Кажется, этот брак помогает устроить наш добрый друг Асканио, - заметил кардинал Грейвс.
- Именно так, это дело рук Асканио и Катерины Сфорца. Она тоже почему-то приехала. Видно, ей интересна судьба своего кузена. Ну что же, плавали, знаем. От этих Сфорца можно чего-угодно ожидать, - неодобрительно нахмурился Чезаре, - Что ж, я вынужден откланяться, кардинал Грейвс. На ваш трактат я поглядел, а теперь меня ждут неотложные дела.
Кардинал Грейвс слегка поклонился, а про себя сдержанно хмыкнул. Знаем мы, какие у Чезаре Борджиа дела. Уничтожить или отравить всех врагов Борджиа. Он ведь главный защитник Папского Престола. И лично Папы. Который, кстати, вызывает к себе кардиналов на консисторию.
Кардиналы сидели на больших деревянных креслах, а Папа начал вещать что-то о религии и политике. Кажется, кардинал Грейвс утратил нить разговора, ведь слушал не очень внимательно.
- ...И таким образом, Неаполитанское королевство хочет союза с Римом. Они хотят выдать замуж незаконнорожденную дочь короля Ферранте Санчу Арагонскую, герцогиню Скрилаччи, за одного из наших сыновей. Вы помните, мы издали папскую буллу о признании наших отпрысков законнорожденными. Итак... - говорил Папа Родриго Борджиа, а кардинал Грейвс слушал, хотя в голове звенели какие-то отдельные изречения из собственного трактата.
Вошел Хуан Борджиа, герцог Гандийский. И начал говорить, что не женится на незаконнорожденной дочери неаполитанского короля.
- Что ж, пусть Джоффре Борджиа на ней женится, - согласился Папа Римский.
Джоффре Борджиа в ту пору не исполнилось еще и тринадцати лет. Как говорили между собой бастарды Борджиа, он еще играл в куклы. Но между прочим, Лукреция Борджиа тоже играет в куклы, а ее выдают замуж.
Наступил день свадьбы Лукреции Борджиа. Она в белом платье шла к алтарю. Кардинал Грейвс стоял между остальных кардиналов и заметил то, чего не замечал раньше: Асканио Сфорца как-то особенно пристально смотрел на Лукрецию, словно следил за ней. Возможно, она его любовница? Такой вопрос появился в голове у кардинала Грейвса. Но Асканио его друг, а посему если захочет, он сам ему расскажет. Они ведь так часто говорили о нарушении целибата.
В отличие от других кардиналов и даже некоторых понтификов, включая нынешнего, Персиваль Грейвс вполне себе соблюдал целибат. У него, конечно, как и у любого другого духовного лица, возникали греховные сладострастные мысли о противоположном поле, однако он с ними боролся молитвою и постом. Кардинал Грейвс очень много постился. Особенно сейчас, когда вся курия ела одни только сардины с хлебом.