Диалог Розанова с драматургом Протопоповым автором пьесы «Чёрные вороны»: «…вы не изучали дела "иоаннитов", а я читал протоколы ораниенбаумской полиции. Пьеса моя оттого и показалась вам не литературною, что она действительно - не литература, а только - протокол в лицах. Ничего выдуманного, сочиненного мною - нет. Их "Богородица" Порфирия говорила наперсницам: "Хоть мне и пятьдесят лет, а я еще жить хочу"; а когда арестовали ближайшее к ней лицо, то арестовавшему приставу он заявил нахально: - «Что вы меня берете, как мошенника? Я не мошенник, а учитель!..» Это был едва грамотный мужик, наглый, распутный, как оказалось на следствии…», «…"иоанниты" находили жертвы своего обмана по преимуществу среди темного и полутемного населения& можно вообразить себе, как эти люди, насочинявшие себе живых "христов" и "богородиц", живых "Михаилов Архангелов", - радуются и говорят теперь, что "сами Силы Небесные вступились за них и поперли врагов вспять". Ведь кроме печатной литературы существует и рукописная; существует и устная речь..., и я воображаю, как читается и выслушивается все это нечесаною массою, от рождения не видавшею мыла и гребенки». Впервые опубликовано: Слово. Спб., 1908. 17 февраля. No 383.
«Сам Иоанн Кронштадтский был совершенно чужд стараниям возбудить вокруг себя это движение, и здесь его глубокое "православие", верность официальной церкви, здесь глубокая пропасть, отделяющая его от сектантов. Образовалась секта, неправильно чтущая его; но он сам отнюдь к ней не принадлежит, сам он не сектант. Это нужно запомнить и никогда не сливать его с "иоаннитами", хотя они и свили гнездо свое в основанном им монастыре. Это - Иоаннов женский монастырь на реке Карповке, в Петербурге». (В.В. Розанов "Из воспоминаний и мыслей об Иоанне Кронштадтском").
Фраза Розанова «чужд стараниям возбудить вокруг себя это движение» не подтверждается его заинтересованностью в самих «иоаннитах», как мощной группы поддержки и ангажирования его в роли святого. Вне всякого сомнения, о. Иоанн Сергиев материально неоднократно помогал по его единоличной инициативе организованному одноимённому Иоанновскому монастырю. Есть подтверждение, что регулярно отправлял значительную часть денег из взносов частных жертвователей.
Ярким представителем хлыстовства был современник Иоанна - Григорий Распутин, однако, многие современники общественные деятели священники находили между ними большое сходство, как внешнее в пронзительном гипнотическом взгляде и манере проводить проповеди, так и внутреннее, у обоих был холерический и педантичный темперамент.
Многие авторы современники из периодической прессы тех времён неоднократно обращали внимание в своих публикациях на очень дорогую одежду отца Иоанна, что он передвигался по России (кроме Москвы) в министерском салон-вагоне, стоимость которого оплачивала принимающая сторона. Мемуарист Н. Ястребов писал: «Одевался о. Иоанн всегда роскошно: носил он рясы из очень дорогой плотной шёлковой материи чёрной или цветной, но весьма тёмного тона; подрясники же всегда были ярких цветов из шёлка или бархата, такого же высшего, ценного качества; зимой носил шубы из очень ценных мехов. Но на всю одежду о. Иоанн не тратил ни одной копейки, так как всё это ему дарили почитатели и знакомые» (Воспоминания об о. Иоанне Кронштадтском. (Н. Ястребов) // «Церковные ведомости»
Писатель Николай Лесков открыто не долюбливал Иоанна Кронштадтского, ни как человека, ни как пастора, например в повести «Полуночники» изобразил его в гротескно карикатурном виде, как священника, при каждом удобном случае изрекающего невпопад публичные банальности для толпы паломников, прибывших с целью «припасть» к чудотворцу; а также пройдох ионитов, облепивших пастыря, как мухи. Иоанниты обоготворяли Иоанна Кронштадтского, как живое воплощение мессии, - Иисуса Христа. Ubi mel, ibi apes (лат.) - Где мёд, там пчелы.
«Они когда-нибудь съедят этого своего живого бога», - сказал иронически Лев Толстой по поводу случая, где одна женщина (по видимому из числа иоаннитов), прокусила до крови палец у "батюшки" (Иоанна Сергиева), чтобы «причаститься» его «тела и крови», прочитав заметку в свежей газете.