Пролог.
Как вам живется, дети железного века, века,
когда исчезли, позабылись такие слова,
как «сострадание», «милосердие», «жалость»?…
Пролог.
…Шли след в след малохоженной тропой, вьющейся в путанице замшелого угрюмого ельника…Проводник - молчаливый длинноногий литовец - шагал легко, размашисто. За ним шла его попутчица, женщина. Попутчица уже испытывала ненависть к маячившему перед ней и все норовившему уйти от нее коротко подстриженному затылку литовца.
Они шли в раннее сентябрьское утро 192…* - го года, шли долго, по еловому лесу, казалось, росшему из мха и песка. Они шли, не останавливаясь. Но вот лес стал потихоньку редеть, и им открылась болотистая равнина, даже не равнина, а так, проплешь посреди леса.
Широкая спина проводника с мешочной котомкой маячила в сажени перед глазами попутчицы. Она ощущала под пальто тяжесть маузера, и взгляд ее то и дело застывал на спине проводника, там где угадывалась левая лопатка. Взять чуть - чуть пониже - и наповал…
Перебравшись через хлипкие жердочки - мосточки, кинутые на тропе у торфяной бочажины, проводник остановился. Поджидая попутчицу, литовец глядел, как непривычная к лесным дорогам, та неловко одолевала скользкие жерди.
-Поспевай…Ну, еще немного…Теперь руку давай.
Попутчица протянула руку и жесткие пальцы проводника охватили ее запястье. На мгновение литовец поймал взгляд тусклых овечьих глаз, увидел слегка перекошенный рыбий рот. Прежде чем проводник успел сообразить, короткий тычок в лицо погасил свет в глазах и свалил в бочажину. Попутчица не спеша выпростала из - под пальто маузер, прицелилась в волосатый затылок литовца и спустила курок…
-Вот так будет лучше. - сказала она. - Не по зубам я теперь тебе. И ты мне тоже стал не с руки, потому как продашь с потрохами. Такая уж твоя порода.
Торфяная бочажина сомкнулась с заунывно - утробным всхлипом, целиком поглотив неожиданную добычу…
===========================
в раннее сентябрьское утро 192…* - го года - некоторые иностранные критики заметили в свое время, что хотя многие романы, например, все немецкие, начинаются с даты, только русские авторы, в силу оригинальной честности отечественной литературы - время от времени не договаривают единиц.
Глава Первая. «Начало индикту, сиречь новому лету».
Среда. В лето 7436 - го года*, месяца сентября в 1 - й день (1 - е сентября 1927 - го года). 14 - е сентября 1927- го года по европейскому стилю. Седмица 14 - я по Пятидесятнице, Глас четвертый. Начало индикта - церковное новолетие.
Лондон. Бречэйн - рейн. Российское посольство.
Третий секретарь российского посольства в Лондоне Фаддей Федорович Кроуни (между прочим, шотландских кровей) получил письмо утром. Он внимательно прочитал письмо, прочитал дважды, рассмотрел на просвет слабый прокол иглой на приложенной к письму схеме Лондонского метрополитена, аккурат на месте станции «Вестминстер», прочитал дописку на схеме, прошелся по своему кабинету к книжному шкафу из красного дерева, достал Евангелие от Матфея, сел в кресло, обтянутое английской кожей, быстро отыскал нужные строки, записал на визитной карточке: «17.15. Станция «Вестминстер». Карточку тут же сжег в пепельнице, пепел размешал обгорелой спичкой. Задумался. Оглядел кабинет.
В письменном столе, на обсыпанных обычной женской пудрой листах бумаги видны были следы пальцев, кто - то развязывал тесемки папок и перевязанных шелковой ниткой письма, да забыл после количество перевязей. В шифоньере была сдвинута воткнутая в днище ящика булавка, сигарный ящик был еле заметно сдвинут и вышел из границ нарисованного прямоугольника.
После этого он вызвал своего помощника:
-Сегодня вечером собираюсь пройтись за покупками. Кое - что нужно прикупить в «Олд Инглэнд». Заодно пройдусь по городу, погляжу на настоящих лондонцев. Машина мне не понадобится, пусть остается в посольстве. Затем я ненадолго заскочу в посольство, и уже отсюда сразу отправлюсь на прием в итальянское посольство…
-Эх, здравствуй, русский Новый год! Голеньких девчат бы сюда! - цинично воскликнул помощник, - вот бы нашему секретарю лафа была!