-Знаете первую заповедь «государева человека»? – спросил департаментский.
-Нет.
-«Всегда будь под рукой, никогда не уходи, никогда не отсутствуй из гордости».
-Ага.
-Помилуйте, а как же - с законность соблюсти? - департаментский чиновник усмехнулся, покосившись на ухоженные руки прокурора и ножичек. - Вы ведь юрист. Прокурор. Но могли бы стать адвокатом.
-Мог бы. И поддерживал бы основополагающие принципы отечественной судебной системы, в которой каждый имеет право на честный и беспристрастный суд.
-Хорошая шутка.
-Нет ни решения суда, ни приговора.
-Ах, вот вы о чем? У нас тут не до европейских изысков. У нас тут Россия…У нас дикость и азиатчина.
-И правда, откуда здесь, в этом гаражном сарае законности взяться? - вздохнул прокурор. - Макиавелли как - то сказал: «Когда виновных слишком много, они все остаются безнаказанными».
-Вы вспомните, как карал Иоанн Грозный. Без присяжных обходился. Да - с…Не помню, кто сказал, какой - то просвещенный европеец, кажется: «Беря на себя миссию правосудия, где - нибудь да нарушишь закон»…Не слышали? Не считайте меня грязным палачом, не люблю. - сказал департаментский чиновник. - Террор вошел в нашу жизнь как составная часть общественного бытия. Сегодня он грозит снести здание мирового общественного порядка и пошатнуть основы общества. Именно поэтому появилась острая необходимость поставить вопрос: может ли быть ответный. Государственный террор справедливым? Общество наше, как будто ответило на этот вопрос положительно.
-И, тем не менее, признание государственного террора как «дозволенного» средства борьбы носит не правовой характер, а характер признания явления «дэ факто». - тихо возразил прокурор. - Никто еще вслух не осмелился сказать, что наряду с несправедливым может существовать еще и справедливый террор. Пока еще христианская мораль удерживает нас в своих рамках и заставляет осуждать всякое убийство без суда.
-Я ведь с вами в открытую разговариваю, верно ведь? - усмехнулся департаментский. - И вы, стало быть, тоже решили?
-Честно говоря, не совсем понял, отчего вы так откровенны?
-Вы человек дела, склонны совершать поступки, нюансы улавливаете верно, к интригам равнодушны, устройством карьеры не занимаетесь и перед начальством зря не выпячиваетесь, до пенсиона года полтора осталось. - ответил чиновник.
-Два.
-Хорошо, два года до пенсии…Особо рефлексировать не станете. Бывают такие моменты в жизни державы, я бы сказал, роковые моменты, когда государственная необходимость стоит выше права и когда надлежит выбирать между целостью теорий и целостью отечества. - медленно, словно нехотя, сказал департаментский чиновник. - Вы меня понимаете?
-Стоять на высоте не всегда удобно и безопасно. - ответил прокурор. - Головокружение нередко оставляет радость развертывающихся далей. А если человек поднялся на верхотуру не для бескорыстного созерцания, а для работы, то ему угрожает вполне реальная опасность скатиться в пропасть...
-Государство может, государство обязано, когда оно находится в опасности, принимать самые строгие, самые исключительные меры, чтобы оградить себя от распада. Понимаете? Это состояние необходимой обороны. Оно доводило государство не только до усиленных репрессий, оно доводило государство до подчинения всех одной воле, ежели хотите, произволу одного человека, оно доводило до диктатуры, которая иногда выводила государство из опасности и приводила к спасению.
-Но такого рода временные меры не могут приобретать постоянного характера. - поспешно возразил прокурор. - Когда они становятся длительными то, во - первых, они теряют свою силу, а во - вторых, они могут отразиться на народе, нравы которого воспитываются законом.
-Эта казнь - временная мера, уверяю вас, господин прокурор. Временная мера - мера суровая. Она должна сломить преступную волну, она должна сломить уродливые явления и после отойти в вечность.
-И все же вынесение приговора - это прерогатива суда.
-На суде редко выявляются какие - то новые, существенные улики. Совершено убийство, хладнокровное, безнравственное. Оно установлено и доказано. Просто сейчас мы решили избежать рутины.
-Вы не добьетесь правосудия и торжества права, нарушая закон.