Подошла официантка, осторожно поставила на стол кофейник, кувшинчик со сливками, накрытую салфеткой тарелку с гренками и ушла. Сделав вид, что занят кофе, посетитель заметил уголком глаза: остановившись в проходе, официантка что - то коротко сказала метрдотелю, тот невозмутимо кивнул, тут же исчез.
Посетитель сидел, слегка сгорбившись, чуть подавшись корпусом вниз, упираясь локтями в широко расставленные колени. Это была поза бездельника, ничем не озабоченного утреннего мечтателя.
Примерно минут через пять, выскользнув из - за портьеры и сделав дружелюбное лицо, официантка подошла к столику:
-Что - нибудь еще?
-Спасибо, пожалуй, что ничего. Посчитаете?
-Конечно. - девушка смотрела на посетителя, как полагается хорошо подготовленной официантке. - Рубль двадцать четыре.
Посетитель снова вытащил коробку с сигарами. Официантка заботливо и осторожно закрыла спичку глубоким и прочным полукругом друг к другу сдвинутых ладоней. Пальцы ее легонько повертели спичку, фиолетовый огонек медленно схватил ее кончик и вдруг побежал по ней вверх. Ладони засветились изнутри восковатым ровным светом. Официантка поднесла, - уже небрежно, - сгорающую спичку к торчащей во рту сигаре. Посетитель прикурил, обдал официантку неестественной, электрической улыбкой, положил на скатерть два рубля.
-Большое спасибо. Кофе был замечательным. Сдачи не надо…
Взяв деньги, официантка улыбнулась, но на этот раз улыбка оказалась нарочито деревянной.
-Простите, что - то не так?
-Нет, все так.
-Всего вам доброго.
Из кафе посетитель, провожаемый до порога хорошенькой официанткой, вышел, свесивши голову, сосредоточенно о чем - то думая, сосредоточенно посасывая дым из папиросы, и не заметил встречную прохожую - молодую девушку. Столкнулись нос к носу, улыбнулись друг другу, вежливо извинились. Девушка держала портфель, из которого заметно выглядывали какие - то красочные листки, прижимая его сбоку к длинному, тяжелому пальто, ноги были в грубых чулках и башмаках, и вся она была какая - то легкая и озабоченная, и как - то наивно и строго тоже о чем - то задумавшаяся. Разошлись...
Пятница. В лето 7436 - го года, месяца сентября в 3 - й день (3 - е сентября 1927 - го года). Седмица 14 - я по Пятидесятнице, Глас седьмый.
Москва. Остоженка.
Четвертое Отделение имело немало конспиративных квартир, разбросанных по Москве, каждая из которых при необходимости могла вместить до двух десятков человек - шпиков, филеров, сотрудников наружного наблюдения и как еще их там называют.
Одна из конспиративных квартир Департамента Государственной Охраны помещалась на углу двух московских улиц, у Пречистенки и Остоженки, возле бывшей усадьбы боярина Бориса Юшкова. Купцы Обуховы в свое время выкупили усадьбу и отстроили трехэтажный конторский дом. Это был неплохой пример новой городской застройки. Поставленное на горке трехэтажное здание аккуратно выходило торцом на Остоженку. Центр здания выделялся пилястровым портиком с арками на втором этаже и высоким фронтоном.
Старинные каменные «красные палаты» остались позади конторского дома, в глубине двора - владельцы крупнейшей в России сталелитейной компании, Обуховы, приспособили их под второстепенные конторские помещения и архив. Летом главный дом усадьбы был почти не виден в зелени, зато зимой открывалась красивейшая панорама, в которой все выглядело взаимосвязано.
…Явочная квартира находилась в доме под нумером два и была замаскирована под видом кабинета частного практикующего ветеринарного врача…В одном из конторских помещений, переоборудованном в конспиративную квартиру, Лаврентий Ксенофонтович Брюханов и Татищев, сидя за неказистым столом, возле камина, пили чай с ореховым печеньем и принимал с докладом старшего летучей филерской бригады…
Брюханов ощущал небольшой озноб и то одним боком, то другим, то спиной прижимался к изразцам камина, источавшим ласковое тепло. В руках он держал листочки с донесениями филеров. Не читая, он думал и досадовал на озноб, на уличное сентябрьское ненастье, на себя вообще.
Генерал Брюханов был стар и опытен. Его пронырливость превосходила все возможное, его служба в слежке удовлетворяла. Однако сейчас он не мог поручиться, что интуиция, которой обычно привык верить, на сей раз не подводит его. Предстояло действовать осмотрительно, без дурацкой спешки; тут, ежели взглянуть на дело с другой стороны, есть еще случай и отличиться, да…