-Способный, значит? Или маска одна? За нею легче упрятать собственные недостатки. Что настораживает?
-Что настораживает? Тут, ваше превосходительство, налицо некоторая… избыточная, я бы сказал, пестрота биографии. Родился и учился в России, затем в Англии. Свободно владеет четырьмя европейскими языками, не считая русского…
-А как говорит по - русски?
-Как мы с вами. Это, кстати, странная деталь. Чистота речи такая, что невольно наводит на мысль об особой филологической подготовке. Будь он, скажем, филологом, славистом, это было бы объяснимо; но зачем бы торговому атташе, пусть и родившемуся в Москве, прожившему в Москве несколько лет, но все - таки природному англичанину, так шлифовать язык? В этом случае можно объяснить его филологические способности. Общаться приходится больше вне официоза.
-Эдак впору изречь «Язык - это война, но другими средствами». - проговорил Брюханов. - Язык - это тоже орудие, применяемое в борьбе государств. Ну, давайте, изумляйте меня далее. У вас же есть чем меня изумить?
-Пока нечем.
-Тогда я вас изумлю. - генерал сделал короткую паузу, будто собираясь с духом, и выложил. - До министра внутренних дел доведено содержание доклада, касающегося расследования случаев утечки сведений из министерства иностранных дел. Подозреваются два немца и одна русская, таинственная особа, именуемая «графиней», и может быть, находящаяся в близком окружении неких высокопоставленных лиц. Так - то вот…
-Это достоверно?
-Абсолютно. - Брюханов кивнул головой и повторил. - Абсолютно достоверно. И похвастаться - то пока нечем.
-Что ж, будем работать.
-Будем. Необходимо разработать что - то совершенно особенное для наших подопечных из английских секретных служб. - сказал Брюханов. - Вы меня понимаете?
-Не совсем.
-На перспективу работать надо. Понимаете?
-Прошу прощения, не совсем…
-Мы с вами не в полиции служим. Столичная полиция обычно довольно груба и глуповата. - констатировал генерал. - Ее улов невелик. В полицейский невод чаще всего попадает мелкая рыбешка, которой не повезло. Наш Департамент работает иначе. Он призван глушить чужие волны и не давать врагу вздохнуть. Отдельные схватки с «Интеллидженс Сервис» ничего не решат. Снова ломать комедию? «Кунштюки» уже надоели… - Брюханов хмыкнул, откровенно, сыто, лениво зевнул…
…Татищев покачал головой…Да уж, «кунштюки»…Время от времени Департамент Государственной Охраны, по инициативе генерала Брюханова, устраивал иностранцам, особенно англичанам, пытавшимся активно действовать в первопрестольной, так называемые «кунштюки». Татищев хорошо помнил один курьезный случай: британской стороне подбросили письмо от некоего русского, москвича, который писал, что занимается судостроением и хотел бы помочь Великобритании. Сотрудник британской разведывательной службы, действовавший под дипломатическим прикрытием, ценой больших усилий, стоивших ему клока седых волос и четырех часов непрерывного шарахания по столице, оторвался от наружного наблюдения, нашел «автора» письма и вступил в контакт. Выяснилось, что «автор» работал заклепщиком на судоверфи, где изготовлялись прогулочные катера - «речные трамвайчики». Досаде и изумлению несчастного английского разведчика в тот момент не было предела. Оторопелое лицо молодого человека в легком, драповом полупальто, в мягкой, низко надвинутой на лоб шляпе «под Борсалино», было снято моментальной потайной фотографией и позднее ради хохмы помещено на рекламных плакатах, зазывающих москвичей и гостей столицы совершить «увлекательную прогулку» по Москве - реке. Плакатов, расклеенных вокруг британской дипломатической миссии было много, и всякий сотрудник посольства не единожды лицезрел физиономию незадачливого коллеги. Брюханов вообще позволял выкидывать подобные «коленца»: англичане получали «информации» о том, что царь контролирует сознание сановников из своего ближайшего окружения через зубные пломбы; что в лесах под Муромом испытывают невидимые «смертоносные фиолетовые лучи», что в Лапландию доставляются особой породы морозоустойчивые лайки, выведенные специально для захвата норвежского Альтен - фьорда.
-Осмелюсь напомнить, что пока отдельные схватки заканчивались в нашу пользу. - сказал Татищев. - Дело Баркетта, например…
Брюханов снова хмыкнул…Дело было удачливое. В Москву в качестве гостя одного из сотрудников английского посольства приезжал опытный разведчик Баркетт. В течение нескольких дней Баркетт появлялся в одном и том же районе города, усиленно проверялся, стараясь обнаружить за собой слежку. Как было потом установлено, Баркетт разыскивал некоего «Клямченко», агента Департамента Государственной Охраны, подставлявшегося на вербовку английской разведке в Москве в 1922 - м году. Изучив обстановку и подходы к квартире «Клямченко», Баркетт после тщательной проверки позвонил ему по телефону. Убедившись, что с ним разговаривает «Клямченко», Баркетт назвал свое имя и сказал, что имеет поручение от знакомого «Клямченко» англичанина передать ему книгу. Затем он попросил разрешения посетить «Клямченко» дома. Встретившись в условленное время, Баркетт в беседе дал понять «Клямченко», что ему хорошо известно о его знакомстве с англичанами в прошлом и что он информирован также о его политических взглядах и симпатиях к Западу. Англичанин «Клямченко» использовал для выполнения конкретных поручений по установке интересующих лиц, русская контрразведка вовсю могла снабжать англичан дезинформацией, а заодно уточнить, насколько настойчиво англичане добиваются контакта с русскими, пригодными, по их мнению, для вербовки, как строго выполняют требования конспирации, тщательно обдумывают планы встреч и принимают меры, обеспечивающие безопасность лиц, с которыми встречаются. Наблюдение показало, что Баркетт очень тщательно готовился к встречам с «Клямченко» и шел на них только в том случае, когда у него после ряда проверок складывалось полное убеждение, что он ушел от наружного наблюдения.