-Здесь поговорим. - Бутурлин задрал подбородок и напустил на себя скучающий вид.
Принадлежавший к строго православной московской семье, он пользовался благоволением государя. В столице Бутурлин входил в интимный кружок наследника престола, относившегося к нему с большой симпатией. Это был человек тонкого ума, высокой образованности и справедливости, но склонный к компромиссам. В его маленький кремлевский кабинетик стекались информации обо всех, кто хоть как - то был на виду, то есть имел реальную силу. Все эти качества делали Акинфия Ивановича фигурой, привлекательной для всех политических группировок в «сферах». Московский Кремль не был, конечно, всесильной структурой, принимавшей в обход правительства и Земского Собора определенные политические решения. Речь, однако, шла об очень сильной, самой сильной в России, но все же «всего лишь» - с одной стороны, группе влияния, с другой - о том, что можно было бы назвать в Северо - Американских Соединенных Штатах рекламно - политическим агентством.
Русские монархи создавали при особе своей советы из близких и поверенных лиц. Поверенные лица подавали свои мнения - монархи решали. Советы - «Ближняя комната» московских царей, «домашнее место» государей, из которого проистекало «собственное монаршее соизволение». Однако Кремль не был и замкнутой системой; если интеллектуальное, «идеологическое» ядро его более или менее сохранялось, то политическое могло видоизменяться. Политическим центром Кремля была личная «Тайная» канцелярия государя - фактически не предусмотренная никакими подзаконными актами структура, которая, однако, играла довольно заметную роль в политике. Канцелярия организовывала работу государя, следила за соблюдением протокола, официально контактировала с правительством и Земским Собором. Однако это была лишь «надводная часть айсберга». Канцелярией царя была сформирована собственная сеть «информаторов», журналистов, политиков, банкиров, сотрудников партийных секретариатов, тайно представлявших сведения о событиях в партиях, закулисных политических переговорах и интригах. Свои «информаторы», работавшие не всегда только за идею, вербовались канцелярией. Организация сети оправдывалась Кремлем как и акт самозащиты, как и частью закулисные, частью публичные кампании по дискредитации политических оппонентов, представлявших по тем или иным причинам угрозу гегемонии «сердцу России» или самой Российской державе. Кремль оказывал влияние на политику различными способами - прямо, через свои «крылья» в политических партиях, закулисно, путем организации «политических афер» или оказания давления на общественное мнение - через подконтрольные газеты и журналы, через Церковь…В понимании некоторых Кремль был «элитой элит», то есть концентрацией того лучшего в политических и интеллектуальных кругах России, что могло бы стоять на страже идеологического фундамента государства. В результате, Кремль, правительство, Земский Собор и партии оставались «центрами» политической жизни, посредником между которыми выступал, в случае необходимости, сам государь…
-Тут слишком много ушей. А нам необходимо поговорить. - сказал Ромодановский.
-Ежели так начинаете разговор, стало быть, крепко подумали…- произнес Бутурлин, взглянув на Ромодановского. - Крепко…
-Кто мешает думать? - ухмыльнувшись, отозвался Ромодановский. - Хочешь думать крепко - думай себе на здоровье. Пройдемся до Теремного дворца?
-В таком случае пойдемте сразу в Тайницкий сад…- ответил Бутурлин, поправляя пенснэ. - И поговорим…Пора подышать воздухом. Ноги размять. Вы как, Борис Викторович?
-Пожалуй. - Ромодановский, знавший несколько приемов и способов предохранять мышцы от затекания, и проделывавший эти упражнения один - два раза в час, кивнул головой, соглашаясь.
-Я не сомневался. - Бутурлин благодарно улыбнулся. - Доставим друг другу удовольствия от легкой прогулки.
Пятница. В лето 7436 - го года, месяца сентября в 24 - й день (24 - е сентября 1927 - го года). Седмица 17 - я по Пятидесятнице, Глас седьмый.
Москва. Кремль. Тайницкий сад.
…Место было близкое, а главное, достаточно укромное. В кремлевском Тайницком садике, у церковки Дмитрия Солунского, справа от башни Тимофеевских ворот, у крутого косогора, возле старенькой березки, стояла почернелая скамейка, обструганная будто второпях, неумелой рукой, неизвестно когда и для какой надобности. Поговаривали, что лавочка сия была сработана самолично государем Алексеем Николаевичем, любившим, выкроив немного времени перед обедом, прийти в Тайницкий сад и поразмышлять о приятных пустяках, не о делах: дел - то всегда было много, и все неотложные, и обождать не могли ни час ни два, потому как все непременно жизненно - важные. Государь не хотел праздно разгуливать по Кремлю или по аллейкам Тайницкого сада, считал это неудобным. Зато на почерневшей скамейке, где ни души, вдали от любопытствующих глаз, думалось и говорилось легко…