-Именно поэтому с сегодняшней ночи полиция в Москве обходит меблированные комнаты, усиленно разыскивает подозрительных субъектов и вообще суетится. - сказал Ромодановский. - Мое министерство похоже на растревоженный улей. Руки опускаются, когда имеешь дело с террором. К счастью, кажется, террористы недооценивают способности тайных служб.
-Успешно боритесь с ними?
-Надеюсь. Но легко не бывает. Обычные бунтарские замашки экстремистских ячеек, не наигравшихся в бомбистов, еще куда ни шло. Гораздо хуже, когда за боевиками стоят некие силы - политические, финансовые…Никто не знает, кто кому подчинен. Но мы надеемся выловить кого - нибудь из вожаков. Однако, не скрою, я удивлен, и удивлен неприятно, подобной информированности архимандрита.
-Полагаете, только ваше ведомство располагает всей полнотой информаций? Это не так. Помимо целого сонмища всевозможных государственных секретных служб, секретная служба есть и у нашей Церкви. Конечно, не столь энергичная как у Ватикана, «Конгрегация священной канцелярии», где, кстати, успешно подвизается наш с вами бывший соотечественник, а ныне перешедший в католичество и ставший архимандритом, настоятелем русского католического прихода восточного обряда Александр Николаевич Евреинов…Как вы знаете, в отличие от Ватикана, в русском православии нет орденской разведки. Но, однако, и в Чудов монастырь стекаются вести, дурные и хорошие, из самых отдаленных уголков мира…Вспомните про «бесстрашных людей». Эти слова взяты мною из исторического документа - из единственной, дошедшей до нас, грамоты Патриарха Гермогена, относящейся к 1611 - му году. Грамота эта очень немногословна. Она писалась, видимо, второпях. А заканчивалась эта грамота как раз упоминанием о «бесстрашных людях»: «А прислати прежних же, коих естя присылали ко мне с ответными челобитными, бесстрашных людей, свияженина Родиона Мосеева да Ратмана Пахомова...». Эти «бесстрашные люди», один посадский, то есть человек штатский, а другой из детей боярских, то бишь военный, несли трудную нелегальную конспиративную службу связи, содействуя общению Патриарха, оказавшегося в осажденном поляками Смоленске.
-Благодарю за очередной исторический экскурс, Акинфий Петрович.
-Цените. Я на память не жалуюсь, тренирую мозг свой регулярно.
-Я тренировками мозга похвастаться не могу. - ответил Ромодановский. - Меня останавливают некоторые моменты. Мозг - самый энергозатратный орган нашего тела. На его долю приходится до четверти всех потребляемых нами ресурсов, поэтому основной его программой является энергосбережение - он все время ищет способы облегчить себе задачу. Срезать путь. Сделать меньше, а получить больше.
-Эта записка, я так понимаю, заслуживает самого серьезного внимания?
-По - видимому, да. Это не сплетни. Я вам больше скажу, Акинфий Иванович...Некоторые склонны верить в существование тайного сговора. Во всяком случае, перспектива дискредитации государя в глазах народных масс выглядит очень привлекательной. Невольно начинаешь об этом задумываться.
-Не слишком ли гладко выходит? Какие - то шекспировские страсти вокруг генерала Матвеева начинаются? Анонимная записка, ваше досье…«Страсти по Матвееву»…Каково?
-Ах, вот вы к чему клоните? Вы не верите мне? Почему вы не верите мне?
-Верю. - отозвался Бутурлин. - Я ваш легковерный шут и ловлю каждый звук вашей речи, но делаю это гораздо внимательнее, чем вы думаете, Борис Викторович…
Обычно, в таких случаях Ромодановский взрывался. Он был слишком горд, чтобы позволить кому - либо сомневаться в своей искренности. Однако он не взорвался, а сказал тихо, едва слышно:
-И что это меня понесло ломаться и выставлять интересы отечества? Высокопарно получилось. И глупо.
-Какой же вы, однако, горячий, Борис Викторович. - Акинфий Иванович Бутурлин хохотнул. - Впрочем, вы всегда были таким. Поймите же вы, голубчик: мысли ваши хорошие, и факты, полагаю, тоже хорошие, наверняка веские. Я ведь помню, было время - у вас не хуже, чем у иных именитых беллетристов получалось. Оставили до лучшей поры? Правильно. Беллетристика - потом. Когда - нибудь. Если останутся силы. Пускай господа писатели занимают публику художествами. Им ведь все равно, какому Богу молиться, им бы только слава, успех, да чтобы денег побольше платили! И еще порядки российские бы осрамить путем какого - нибудь скандала, а себя еще больше возвеличить. Любопытно, кстати, что когда нужно было зарегистрировать Всероссийский Союз писателей, то не оказалось такой отрасли труда, к которой можно было бы причислить труд писателя. Союз писателей был зарегистрирован по категории типографских рабочих.