с настоящими мологскими* сливками - Мологский уезд в северо - западной части Ярославской губернии имел исключительно сельскохозяйственную специализацию, и главным его достоянием были заливные луга, сочная зелёная трава на которых достигала высоты по грудь человека. Сена здесь собирали по восемь миллионов пудов. Помимо использования на корм скоту, оно считалось и важным предметом сбыта. Мологское сено закупалось в столицы, а также приобреталось для императорской кавалерии. Мологское сено вывозилось на продажу и стоило в два раза дороже обычного из-за своего отменного качества. Питательность мологского сена из - за малого наличия осок, была очень высокой. Молоко, сливки, масло, полученные от коров, выкормленных на мологском сенном корме, так и называлось - «мологскими».
Среда. В лето 7436 - го года, месяца сентября в 1 - й день (1 - е сентября 1927 - го года). Седмица 14 - я по Пятидесятнице, Глас четвертый. Начало индикта - церковное новолетие.
Москва. Старое Ваганьково.
…Вешали, или иначе сказать, удавливали, по традиции, тайно, в пустующем гаражном сарае в Старом Ваганькове, где располагался исторический комплекс зданий бывшего Аптекарского приказа. Раньше Аптекарский приказ находился в Потешных палатах Московского Кремля, поскольку связь его с царской фамилией была достаточно тесной и именно при нем находились царские врачи. Важными составляющими частями приказа были государева аптека, так называемый Аптекарский огород (то есть место, на котором выращивались лекарственные растения), кабинет редкостей, где собраны были в первую очередь гербарии, и…царская библиотека.
Из книжного собрания Аптекарского приказа появилась царская библиотека, старейшую часть которой составили книги, находившиеся у основателя династии, царя Бориса Федоровича Годунова, его сына, Федора Борисовича, ближнего боярина Семена Никитича Годунова, умершего в 1612 - м году и западноевропейские издания, привезенные в Москву английскими купцами Флэтчером и Голсуортом в начале 1609 - го года.
Аптекарский приказ изначально был призван стать чисто дворцовым ведомством, занимавшимся всем, что относилось к здоровью самого Ивана Грозного и царицы. Но очень скоро Аптекарский приказ расширил свою компетенцию и включил в сферу своей деятельности, помимо забот о здоровье царского семейства, еще и заботу о придворных царя, ближних боярах, военачальниках, а затем и о царском войске. Именно на этот приказ была возложена борьба с терзавшими русскую землю «моровыми поветриями» - эпидемиями опасных инфекционных болезней. С годами назначение Аптекарского приказа, а точнее, одной из важнейших его частей, государевой аптеки, - обслуживание, главным образом, царя и членов его семьи, существенно изменилось. Приказ стал основой для личной секретной службы царя.
В середине семнадцатого столетия Аптекарский приказ перевели из Кремля в Старое Ваганьково. Когда - то местом у Ваганьковского холма заинтересовался Иван Грозный, построивший неподалеку Опричный дворец. Теперь же в обширном Аптекарском дворе, обустроенном в Староваганьковском переулке, в каменных палатах, подвергшихся значительным переделкам и перестройкам, разместилось ведомство Государевой Тайной Стражи, впоследствии названное на европейский лад Департаментом Государственной Охраны*.
Он был немал и объемлющ. Его основными задачами являлись политическая и экономическая разведка и контрразведка, и промышленная безопасность, наружное наблюдение и охрана иностранного дипломатического корпуса, охрана членов правительства, государственных объектов и специальных грузов, для чего Директору Департамента подчинен был Корпус Городовой стражи. Департамент Государственной Охраны состоял из нескольких делопроизводств - оперативных отделений, имел в своем распоряжении один из лучших филерских летучих отрядов, обширную сеть осведомителей, собственные информационный и технический отделы, первоклассную фотолабораторию, картотеку, архив, экспертов - лингвистов, искусных парикмахеров и гримеров...И виселицу...
На виселице в Старом Ваганькове за несколько лет уже было втихую повешено свыше полусотни человек, в числе которых был ряд видных и опаснейших террористов, революционеров, а то и московских убийц - душегубов, наводивших страх на весь город.
Сегодняшних двоих «рябчиков», Брауде и Трайницкого, политических радикалов - террористов, зарезавших на Мещанской, по «революционному протоколу», филера летучего отряда московской полиции, привезли на казнь в «давилку» затемно, в обычном, серого цвета, хлебном фургоне. Никакой томительной процедуры оглашения приговора в раннее сентябрьское утро 192…* - го года не ожидалось - «исполнить рябчиков» должны были быстро, без «бюрократии». Фургон загнали задним ходом в гараж, обоих приговоренных со скованными наручниками руками вывели и поставили около машины. Подошел рыжий с быстро бегающими глазами, священник, неся подмышкой крест и евангелие, предложивший приговоренным исповедаться. Он почему - то особенно рьяно старался «отпустить грехи», имеющие отношение к политической работе осужденных. Но и Брауде и Трайницкий молча отшатнулись от духовника.