– Как все знают, последнее время Андрей Егорович серьезно болел и с кровати не вставал. Телевизор он не любил, книги из-за болезни казались ему скучными, гости утомляли. Единственным, что его развлекало, был Интернет. Говорят, он часами бродил по Сети, читал новости, переписывался со знакомыми.
– Была заказана специальная подвижная стойка, на которой помещался ноутбук, – услужливо подсказала Лиза.
– С Герой Андрей Егорович вел активную переписку по поводу картины. Лиза ошибалась, подозревая Елену в том, что это она инициировала поиски. Затея принадлежала Андрею Егоровичу. Он хотел сделать жене сюрприз: найти и подарить к годовщине свадьбы так поразившее ее воображение полотно.
Я обратилась к Елене:
– Гера сказал, что о «Христе в терновом венце» вы узнали от Люси. Это так?
Елена, притихшая и немного растерянная, смущенно кивнула.
– Однажды днем мы все пили чай в комнате мужа. Разговор зашел о живописи, и Гера стал рассказывать, как вы ищите картины и какие необычные истории происходят с некоторыми из них. Люся крутилась тут же и все, естественно, слышала. Она очень говорлива и любит выделиться, ей всегда хочется быть хоть на полшага впереди других. Мы все это знали, и никого не удивило, когда она тут же заявила, что все его истории ничто по сравнению с той, что знает она. Не могу сказать, что мы ей поверили…
– Еще бы! Что такого интересного может знать уборщица! – фыркнула Люся.
Елена окинула ее неприязненным взглядом:
– Именно так! Особенно такая легкомысленная особа, как ты.
Сказав это, она тут же перестала обращать на девушку внимание, словно забыла о ней и как ни в чем не бывало продолжила:
– История действительно оказалась захватывающей. Влюбленная княгиня, «Христос в терновом венце», похищение. Я не сентиментальна и не романтична, но меня все это увлекло. Помнится, я несколько дней ходила под впечатлением и действительно без конца говорила об этом.
– А Люся случайно не упомянула, что княгиня Щербацкая приходится ей прабабушкой? – с невинным видом поинтересовалась я.
Я могла гордиться собой. Сказала именно то, что было нужно, и, главное, в нужный момент. Все разом забыли об усталости и в немом изумлении, как на чудо, воззрились на Люсю. Какое-то время в комнате висела тишина, потом Лиза не удержалась и насмешливо прыснула:
– Бабушка – княгиня? У нашей Люси? Смеетесь?
Я сурово ее поправила:
– Прабабушка. Что касается бабушки, Софьи Августовны, так она в девичестве носила фамилию Мансдорф. Если кому интересно, могу сообщить: Август Мансдорф имел титул барона.
Это был финиш! Переварить зараз такое количество сиятельных предков мои дамы не могли. Князь, барон! Да еще у кого? У нелепой Люси! Уборщицы!
– Как? Неужели Люся ни словом об этом не обмолвилась? – невинно поинтересовалась я, обводя взглядом ошарашенные лица.
Ответом мне была такая тишина, что в ушах зазвенело.
– Неудивительно, – покладисто согласилась я. – Имя Софьи Августовны могло вызвать у Андрея Егоровича ненужные воспоминания, он начал бы задавать вопросы и в конце концов докопаться до истины. А в планы Люси не входило открываться отцу и со слезами радости на глазах бросаться на родительскую грудь. Она задумала нечто совсем иное.
– Господи, какой пафос! И все-то вы понимаете! И все-то знаете! Может, скажете, что же такого ужасного я затевала? – раздался в тишине раздраженный голос, и я его не узнала.
Только повернувшись в сторону говорившей, я сообразила, что это Люся наконец не выдержала и сорвалась. Отбросив в сторону привычное кривлянье, она смотрела на меня полным ненависти взглядом.
Мне на ее ненависть было наплевать. Не имела она права меня ненавидеть. Все, что с ней приключилось, она сотворила собственными руками и теперь за это расплачивалась. Я здесь была ни при чем.
– Отчего ж не сказать? – спокойно отозвалась я. – Все очень просто и оригинальностью не блещет. Вы задумали убить отца и присвоить себе все, чем он владел. Это была и месть за его равнодушие к вам, и материальная компенсация за годы скромного существования.
– Как интересно! Сами придумали?
– Что тут было думать? Все лежит на поверхности. Это только вам, Люся, кажется, что вы такая необыкновенная и непонятная, – пренебрежительно отмахнулась я, мелочно мстя ей за наглость.
По Люсиному лицу пробежала тень, и она упрямо поинтересовалась:
– И как же мне удалось осуществить этот коварный план?
– Легко! Убить лежачего больного сложности не представляет, куда труднее было остаться не пойманной. Вы, Люся, это прекрасно понимали. Нужен был сообщник, готовый и помогать, и покрывать вас. Аркадий подходил на эту роль идеально, и вы сблизились с ним.