Спустя минуту или две, разбросанные детали наконец стали срастаться в единую картину, которая безумно напугала Феликса.
Магдалина рисовала змея.
И не просто змея, а ужасного монстра с острыми клаками, кошачьими глазами. Вокруг изгибистого тела демонического существа витало нечто, похожее на клубы дыма. Рисунок, поскольку выполнялся карандашом, был темный, но Феликсу показалось, что это изображение не нуждается в каких-то других цветах вовсе.
Когда на листе появился окончательный вариант жуткого змея, рука замерла.
Карандаш упал на пол. Магдалина моргнула.
Его сестра вернулась.
Она судорожно дышала, и Феликс поспешил ее обнять и согреть.
– Феликс?!. Как… как ты здесь оказался?
– Это не имеет значения.
А потом Магдалина нехотя посмотрела на результат своего творчества.
– Опять?..
Она срывалась на плачь.
– Тише-тише, Магда… я с тобой…
Феликс прижал ее сильнее, пытаясь успокоить.
Магдалина разжала холодные пальцы, и лист бумаги упал на пол, но не перевернулся. Они оба смотрели на неприятный рисунок змея.
– Все закончилось, Магда… я с тобой, – повторял Феликс.
Когда Магдалина пришла в себя, она обеспокоенно спросила Феликса о рисунке и обо всем, что сегодня случилось:
– Феликс… что все это значит?
Он еще раз посмотрел на изображение страшного змея и уверенно произнес:
– Война началась.
Глава 20
Черная чайка летела по белому небу.
И Феликс Альбин смотрел на эту чайку. Остальной мир перестал для него существовать.
Есть только он и эта чайка.
Черная птица уверенно взмахивала крыльями, оставляя за собой темную полоску на белом небе, словно на белом листе.
Остальные чайки были белыми, а потому они сливались с цветом снежного неба, и их совсем не видно.
А эта черная…
Чайка издала громкий клич и полетела прямо к нему. Феликс отчаянно хотел слиться с ней воедино и, как эта птица, взлететь в небо вместе с ней, быть свободным от всех оков, удерживающих его на земле.
В небе ноги не нужны…
«Кому-то летать, а кому-то ползать», – подумал Феликс, наблюдая за тем, как черная чайка приближалась к нему.
Птица не думала сворачивать и меня траекторию полета. И чем больше она становилась по мере своего приближения к нему, тем сильнее нарастал в нем страх чего-то безысходного и жуткого.
Он приготовился к боли.
Чайка налетела прямо на него. В один миг он перестал что-либо различать. Птица вцепилась в его глаза острыми когтями. Феликс размахивал руками, стараясь сбить чайку со своего лица, но все безуспешно.
Вырвав его глаза, чайка вспорхнула и улетела прочь.
Мир переменился, и теперь Феликс будто наблюдал за собой со стороны. Он стоял рядом с самим собой.
Феликс, лишенный глаз, вытирал белыми пальцами кровь с лица, но тем самым лишь размазывал алые ручьи по щекам, губам и носу.
Из него вырвался истошный вопль.
Все происходило у левой боковой стены бара «На краю обрыва». Слепой, Феликс медленно плелся в сторону обрыва.
К нему подбежал Дмитрий, он предложил помощь:
– Феликс, давайте я помогу вам!..
Но слепой Феликс замахал руками и гневно прорычал:
– Убирайся прочь!
И Дмитрий отошел в сторону.
Феликс неуклюже ступал босыми ногами по земле, неумолимо приближаясь к краю острова.
Внезапно он споткнулся и упал. На его пути лежала целая стопка экземпляров романа «Темное милосердие». Повалившись на землю, Феликс взревел:
– Какая тварь поставила эти книги на моем пути?! Будь прокляты все твои романы, Магда! Пусть они сгорят к чертовой матери! Почему ты их повсюду разбрасываешь?!
Теперь он не шел, а полз, царапая землю ногами и руками.
Он уже не смотрел на себя со стороны, а был собой – слепым и беспомощным, ползущим к обрыву.
Феликс ничего не видел, и в его душе кипел неимоверный страх, но и гнев, который внезапно пробудился.
Еще несколько раз он перебирал руками землю, пока пальцы вдруг не перестали чувствовать ее под собой…
И Феликс ощутил чувство свободного падения в бездну.
* * *
Всю первую половину следующего дня Феликс никак не мог прийти в себя после жуткого ночного кошмара. Он поделился сюжетом своего сновидения с Магдалиной, и та пришла в ужас, услышав его рассказ.
– Как думаешь, это может что-то значить? – содрогаясь, спросил Феликс у сестры.
– Надеюсь, что это просто кошмар, Феликс. Я, правда, надеюсь…
А если это был не кошмар, а видение, пророчество, которое при определенных обстоятельствах может сбыться?