Нестор Аркадьевич смахнул пот со лба.
– Спасибо, доктор, – отблагодарила его Василиса.
А затем двое перевели взгляды на Феликса и Магдалину, которые все это время пассивно наблюдали за происходящим.
– Простите, что не рассказали вам раньше, – решила начать первая Василиса, – не хотели афишировать. Но… от настоящих детективов ничего не скроешь, так?
Нестор Аркадьевич принялся разбирать шприц на столе над почкообразным лотком, а Василиса села рядом с постелью и взяла девушку за руку.
– Паола, милая, знакомься. К тебе пришли гости. Это мои друзья. Феликс и Магдалина.
Василиса посмотрела двоих, ожидая их реакции.
– Здравствуй, Паола, – первый ответил Феликс, – меня зовут Феликс.
– Рада познакомиться, Паола. А я Магдалина.
Василиса улыбнулась и посмотрела на девушку.
– Теперь они твои друзья, Паола. Ты рада?
Но та просто лежала и смотрела куда-то в сторону между Феликсом и Магдалиной.
На щеке Василисы появилась слеза. Она вытерла ее и объяснила:
– Паола – моя сестра. Она сошла с ума два года назад. Это случилось после исчезновения Офелии.
«Два года назад… это, определенно, не может быть совпадением», – подумал Феликс.
Именно тогда начались все странности в Рапсодии.
– У нее диагностировали параноидную форму шизофрении. Скоро полнолуние, а в это время ее болезнь начинает проявлять себя сильнее обычного. Я скрываю ее от всех приезжих. Не хочу, чтобы ее забрали у меня. Нестор Аркадьевич помогает мне. Он общается с Паолой, правда, сестренка? Нестор Аркадьевич прекрасный психотерапевт. Мне даже показалось, что Паола идет на выздоровление, но вот снова полнолуние…
Неожиданно для всех Паола заморгала, а потом начала произносить непонятные звуки шепотом.
– Обычно по ночам у нее случаются приступы. Она возбуждается и перестает контролировать себя. Паола кричит и мечется по комнате, выкрикивая что-то бессвязное. Помогают только транквилизаторы доктора.
Феликс с сочувствием смотрел на несчастную Паолу. Он не первый раз видел психически больного человека, но все же сталкиваться с этим ему в жизни приходилось не часто.
– Как это случилось? – спросил Феликс.
Василиса обратила свой взгляд на Нестора Аркадьевича, прося о помощи.
– Обычно эта болезнь так не начинается, – ответил он, – вернее, никогда так не начинается. Сначала человек должен замкнуться в себе, уйти постепенно в свой мир, перестать желать взаимодействовать с обществом и идти на контакт с друзьями и родными. В случае с Паолой… я не могу объяснить причину, но в один день, спустя некоторое время после исчезновения Офелии, Паола начала бредить. Никто не понимал, что происходит, и мне пришлось ее усыпить на какое-то время. Но это не помогло. Даже после пробуждения Паола говорила бессвязные слова и фразы. Какое-то время ее мучали голоса, которые ее жутко пугали. В последнее время голоса исчезли, но бред еще остался. Паолу одолевает жуткий страх почти каждую ночь, а с приближением каждого полнолуния все только становится хуже.
С ума сходят постепенно, а не сразу, и Феликс прекрасно об этом знал. Выходит, это не совсем обычная шизофрения.
Может, это вовсе не болезнь?..
– О чем она говорит, когда бредит? – поинтересовалась Магдалина.
– Если бы могли понять… – обреченно вздохнула Василиса.
Неожиданно голос Паолы стал громче. Феликс стал различать какие-то отдельные звуки, а потом послышались и слова:
– Башня… Небесный огонь… Две единицы… Башня… Небесный огонь… Две единицы…
– Она повторяет это чаще остального, – пояснила Василиса.
Сестра начала гладить Паолу по голове, успокаивая, а девушка продолжала повторять все то же.
– Башня… Небесный огонь… Две единицы… Башня… Небесный огонь… Две единицы…
– Даже я не могу понять, что это может значить, – сообщил озадаченно Нестор Аркадьевич.
Но Феликс начал понимать…
– Башня… – произнесла Магдалина, – это может быть маяк? Так? А тогда две единицы… это исчезающий этаж! Одиннадцать!
– О чем это вы? – не понимала Василиса.
Но двое не думали ответить ей.
Феликс был полностью согласен с сестрой. Она права! Но осталось последнее…
– Небесный огонь… что бы это могло значить, Феликс?
И все прояснилось.
«Небесный огонь – это звездопад», – осознал Феликс.
– Не знаю, – ответил он.
И тогда бессвязные слова Паолы превратились в вполне разумное умозаключение, которое ответило Феликсу на один из самых главных вопросов.
«Одиннадцатый этаж появляется во время звездопада», – осенило Феликса.