– Это он? Призрак Дениса на самом деле не…
– Останови его, Феликс. Останови, пока не стало слишком поздно. Ты еще можешь спасти жизни этих людей. Они в большой опасности. Смертельной.
– Что это значит?
– Скоро все продолжится с новой силой. Он набирает мощь. Времени нет. Нужно одолеть его, пока он слаб.
– Кого? С кем я имею дело?
Но она слышала его через фразу. Паола не объяснила, как не объяснил и Цезарь.
«Что они все от меня хотят? Кого я должен одолеть?», – метался в лабиринте догадок Феликс.
– Я верю в тебя, Феликс. Ты – хороший человек.
– Паола…
– Прощай.
Она шагнула назад.
Все в его теле взбушевалось. И ноги… ноги подогнулись…
– Паола! – женский вопль за его спиной.
И девушка с длинными черными волосами с ясным взглядом отдалилась от него и исчезла в мгновение ока, ступив за край обрыва.
Сначала Феликс не понял, что произошло, но, когда он услышал водный всплеск, то из глаз у него хлынули слезы.
Его ноги парализовало, и он уже лежал на земле, не в силах пошевелить даже пальцем на стопе.
И все это не волновало его так сильно, как факт смерти Паолы на глазах у Василисы…
– Феликс Альбин!
Он слышал ее рыдания.
Она бежала к нему. Женщина подбежала к краю обрыва, наклонилась и в ужасе закрыла лицо руками.
– Паола…
В следующий миг на него обрушился горестный взгляд, полный гнева и отчаяния.
– Как вы здесь оказались? Что произошло? Почему не спасли ее?
А потом она неожиданно для себя вспомнила, что Феликс не может ходить. Он лежал на земле и мял траву в отчаянии, мучаясь о том, что не спас жизнь Паоле.
– Прости меня… прости, что не смог…
– Феликс!
Василиса подбежала к нему и крепко обняла, прижав к себе. Он чувствовал, как намокает его плечо.
* * *
– Ты не можешь больше молчать.
Магдалина с трудом сдерживалась, чтобы снова не заплакать.
Он сидел перед ней на своей кровати, а сестра, спрятав одну руку подмышку, а другой вытирая нос, стояла над ним.
– Это преступление против меня, Феликс.
И он все понимал.
– Она нашла тебя там, у дерева. Василиса видела тебя. Ты лежал на земле, а Паола шагнула за край…
Он молчал.
– Я должна знать. Понимаешь? Мне страшно от того, что ты скрываешь от меня что-то!
Магдалина снова вытерла слезы, которые появлялись у нее в глазах, и села напротив него.
– Как ты там оказался? Расскажи мне, Феликс… Прошу!
Она начала плакать, и он не знал, как это предотвратить.
Феликс потянул руки вперед, и Магдалина позволила ему взять ее за руки.
– Прости меня, Магда. Прости…
– Ты должен мне все рассказать. Если с тобой что-то происходит, Феликс… я должна знать, чтобы помочь тебе, понимаешь? Я хочу быть рядом, когда плохо тебе.
Он мог лишь догадываться о ее чувствах и отдаленно представлять их себе, но сам испытать их не мог.
– Ты права. Ты – моя сестра, Магда. И ты имеешь полное право знать. Я обещал тебе все рассказать, верно? Думаю, время пришло.
Она слушала его, как и всегда, отдавая ему все свое внимание.
– Я люблю тебя, Магда. Я хочу, чтобы ты поняла меня правильно.
– Я все пойму. Обещаю. Это место… здесь происходит нечто очень… темное, дурное… я поверю тебе, Феликс, как верила тебе всегда. Если ты скажешь, что тебя похищают пришельцы – я поверю. Если ты скажешь, что во всем виноваты три зеленые свиньи в ведре – я поверю. Я всегда буду верить тебе.
Он кивнул.
– Я обещал тебе рассказать обо всем, что тогда произошло. В ту ночь.
Магда напряглась. Ее руки похолодели.
Феликс мог только представлять себе, как долго она ждала момента, когда он будет готов рассказать ей все подробности.
– Я не лгал тебе, Магда. Правда. Но ты… знаешь не всю историю.
Она не могла произнести ни звука. Она просто слушала.
– Ночь. Туман. Авария. Две смерти. Ноги. Все это так. Но есть кое-что еще… кое-что, что я пытаюсь объяснить сам себе вот уже тринадцать лет. И сейчас мне кажется, что я стою на пороге величайшего открытия – главной тайны моей жизни.
Феликс сжал холодные пальцы сестры, пытаясь согреть их. Он смотрел ей прямо в глазах.
«Сегодня я буду честен», – пообещал он себе.
– Я не рассказывал тебе всего, потому что боялся, что ты… не примешь это за правду. И никто не примет за правду, а за страх маленького мальчика, за посттравматический бред или что-то еще… В ту ночь случилось кое-что еще в машине, за мгновение до столкновения. Туман послужил тому страшным началом. Я ненавижу туман.
Феликс видел ее лицо. Он видел, как она волнуется. Ему хотелось просто обнять ее и ничего не говорить, но сейчас он обещал.
– Нашу машину окружил туман. Черный и густой. Отец пожаловался на чудовищную видимость и сменил дальний свет на ближний. Мы ехали медленно и ничего не видели. Мама предложила остановиться и выйти, чтобы осмотреться. Ни дороги, ни знаков, ни леса – ничего. Просто тьма за окном и за лобовым стеклом.