Цирк какой-то, подумала я и огляделась, чтобы увидеть, как на все это реагируют окружающие. И тут я заметила, с какой злостью смотрит на коротышку нелюдимый Игорь Пантелеевич. Он, как всегда, был вне толпы, сидел невдалеке на скамейке с газетой в руках. Его взгляд был устремлен к окну и пылал ненавистью. Я даже содрогнулась. По моим представлениям, именно такой взгляд мог быть у убийцы. Я слегка толкнула Анну и указала ей в направлении скамейки.
- О, Господи! – снова повернулась ко мне она. – Таким взглядом можно и насквозь прожечь.
Но тут нам стало не до Игоря Пантелеевича, потому что коротышка неожиданно слез с подоконника.
- Что это с ним такое было? – спросила я у окружающих.
- Это не первый случай, – ответила набожная Любовь Николаевна. – Ирина его уже в третий раз так с окна снимает.
- У него что, с головой не все в порядке? Мне он показался нормальным, когда я с ним знакомилась, – поинтересовалась я.
- Да, слабоват он на голову, а главное, все заскоки насчет еды. То ему пережарено, то недоварено, – раздраженно пробасила Ирина Петровна.
Тут на крыльце появился торжествующий коротышка, а я снова взглянула в сторону скамейки. Игоря Пантелеевича не было.
Когда все понемногу разошлись, Любовь Николаевна с Ириной Петровной подошли к моей стойке.
- Привыкайте, Оленька, – сказала мне Любовь Николаевна. – Он еще не раз такое отмочит. Вот ведь знаем, что не спрыгнет, а нервов сколько с ним теряем. Он и тут-то оказался из-за своих попыток выброситься из окна.
- Как это? Почему? – удивилась я.
- Так родных всех дома замучил. Что ему не подай, все плохо. Семья у него богатая, сын и невестка хорошо зарабатывают, уж и кормили его, наверное, хорошо, но он ко всему придирался и чуть что – сразу на подоконник.
- Да, интересные личности тут попадаются, – покачала я головой. – Вот, к примеру, еще Игорь Пантелеевич. Такой нелюдимый, что даже странно.
- Терпеть его не могу, – неожиданно передернулась Ирина Петровна.
- Да ладно тебе, – отозвалась Любовь Николаевна и пояснила уже мне. – Ирина, как увидела Игоря Пантелеевича, так и невзлюбила его. Я ее прошу объяснить причину, а она талдычит одно – нутром чую, гад он. Ох, прости меня Господи, что повторяю такие слова.
И она перекрестилась, как отмахнулась от кого-то.
Андрей приехал вечером, как и обещал. Моя смена уже закончилась, и нам ничего не мешало собраться в комнате Анны. Выглядел Андрей слегка уставшим, что неудивительно, все-таки конец дня. Он вынул из барсетки сложенные вдвое листки и положил на столик. Поскольку в комнате было всего два кресла, то Андрей придвинул себе стул от секретера. Он сидел, возвышаясь над нами и уперев руки в колени.
Неожиданно я обратила внимание на массивный золотой перстень на его пальце. Вдобавок в нем еще сверкал бриллиант. Чудеса! На бандита Андрей совсем не был похож, да и не бандит он, я это точно знала. Зачем тогда ему такой перстень? Я осторожно оглядела Андрея с ног до головы и поняла, что перстень тоже нужен ему для солидности. Ну, усы для этих целей – это я понимаю, дорогие очки – тоже понимаю, а вот перстень уже явный перебор. Ну, ничего, станет старше и поймет, что солидность достигается уж точно не куском золота на пальце.
Кстати, недавно меня тоже поразил чей-то перстень. Дай Бог памяти. Я напряглась и вспомнила, что, разговаривая в холле с Ириной Петровной и Любовью Николаевной, заметила у первой на руке огромный серебряный перстень с большим зеленым камнем. Серебро было темным и тусклым, а камень матовым. Наверное, старинная вещь. Перстень был массивным, но на крупной руке Ирины Петровны как-то в глаза не бросался. Я еще раз неодобрительно покосилась на руку Андрея и начала читать листок, который мне передала Анна.
Это были сведения на бывшего адвоката Нестора Ивановича Поплавского. Как удалось выяснить Андрею, человек это был в городе известный. Год назад судьба поставила ему две подножки кряду.
Сначала он проиграл громкий процесс над одним проворовавшимся бизнесменом, защиту которого взял на себя. Он бы не проиграл. Дело было затянутым, но вполне перспективным, только вот бизнесмен умудрился разозлить губернскую власть, за что и поплатился. Сам сел за решетку, а Нестору Ивановичу подмочил репутацию. Это бы еще ничего, с этим можно справиться, но судьба оказалась злодейкой, и через месяц после случившегося отняла у Нестора Ивановича жену, с которой он прожил без малого сорок лет. Она умерла от острого приступа астмы и после похорон ни дочь, ни зять, ни внуки не смогли отговорить адвоката от странного, по их мнению, поступка - пожить какое-то время в элитном Доме престарелых.