Он стоял у двери, и лицо его находилось в тени, сохраняя то же непостижимое выражение, что было у него тогда, когда она попыталась опоить его сонным зельем.
Неужели это было всего несколько часов назад?
Он заговорил первым:
- Как твоя рука?
- Немного побаливает, но это всего лишь царапина. Он прищурился и вышел на свет.
- Я не стал бы называть пулевое ранение царапиной. Чертовски глупо было бросаться под пулю.
- Рада стараться, - язвительно парировала Бринн, задетая его необоснованной критикой.
- Тебя могли убить, - еле слышно сказал Лусиан.
По тону его было непонятно, расстроил бы его такой исход или нет.
- А это имело бы для тебя значение?
- Конечно, имело бы. - Он чуть помолчал, прежде чем добавить: - Ты носишь моего ребенка. Ты об этом подумала?
Бринн в тревоге приложила руку к животу.
- Да, я об этом не забывала.
Он шагнул к ней, безжалостно впившись в нее глазами.
- Ты понимала, что подвергаешь опасности нашего ребенка?
- В тот момент - нет. Все, о чем я могла думать, это о том, что Джек пристрелит тебя, если его не остановить.
Лусиан остановился в шаге от нее. Она видела, как он напряжен.
Он беспокоился об их ребенке, это понятно, но было ли ему хоть какое-то дело до нее? Возможно, он так и не смог ее простить.
- Прости, - понурив голову, сказала она, наконец. Его реакция стала для нее шоком.
Он нежно прикоснулся к ее щеке.
- Нет, Бринн, не ты должна просить у меня прощения. Это я виноват перед тобой. Я виноват, что в тебе сомневался. Ты спасла мне жизнь, Бринн. Сожалею, что причинил тебе столько горя. Мне надо было слушать свое сердце, а не разум.
Она с робкой надеждой смотрела в его глаза:
- Свое сердце?
Взяв ее за руку, он прижал ее ладонь к своей груди. - Я люблю тебя, Бринн. Давно люблю, хотя и отказывался признаться себе в этом.
Бринн не нашла что сказать в ответ. Она лишь во все глаза смотрела на него. Затем, ослепнув от слез, ступила в его объятия.
- Я думала, ты меня ненавидишь…
- Нет, я не способен тебя ненавидеть. - Лусиан крепко прижал ее к себе. - Даже когда думал самое худшее…
Она невесело рассмеялась:
- Я давала тебе много поводов сердиться на меня.
- И все же я полюбил тебя с первого взгляда. Полюбил, как только тебя увидел.
Бринн медленно покачала головой:
- То было всего лишь действие заклятия.
- Нет, - со всей серьезностью ответил Лусиан. - Может, тот заговор и заставлял меня желать тебя, но заставить человека любить не может ни одно заклятие. Я люблю тебя Бринн, и не из-за наговора цыганки, и не потому, что ты так хороша собой. Я люблю тебя за то, какая ты есть. И снаружи, и внутри. С тобой моя жизнь обретает смысл. Ты заполнила ту часть моей души, которая пустовала в ожидании тебя.
- О, Лусиан…
- Бринн, я знаю, что наш брак должен был стать браком по расчету. Я знаю, что ты хотела жить раздельно после того, как родится наш ребенок, но я очень надеюсь, что ты передумаешь. Я хочу быть твоим мужем, Бринн. Я хочу быть любимым, хочу, чтобы ты меня уважала, заботилась обо мне, и чтобы все это видели.
Выражение ее лица смягчилось.
- Я люблю тебя, Лусиан. Я говорила тебе правду. Я люблю тебя. Я боялась признать это лишь из-за проклятия. Я надеюсь, что ты мне поверишь.
- Как я могу не верить тебе после того, что произошло сегодня? - спросил Лусиан с внезапной хрипотой в голосе.
- Но все же…
Он прижал палец к ее губам.
- Больше никаких сожалений о прошлом. Впереди у нас только будущее.
Он сжал ее сильнее в объятиях, и Бринн приникла к нему, счастливая тем, что он рядом. Долго они просто молча обнимали другу друга. Лусиан первым нарушил молчание, тихо спросив ее:
- Бринн, ты уедешь со мной?
- Уехать? Куда?
- Я подумал о замке в Уэльсе, том самом, что я подарил тебе в качестве запоздалого свадебного подарка.
Бринн посмотрела ему в глаза, пробуя найти в них ответ на свой вопрос. Она не хотела делать скоропалительных выводов.
- Зачем? - с несколько наигранной легкостью спросила она. - Ты хочешь меня посадить под домашний арест, чтобы я снова не натворила беды?
- Нет, вовсе нет. Ты говорила, что я тебя плохо знаю, и это правда. Но я хочу узнать тебя лучше, и я хочу, чтобы ты узнала меня. Нам надо время, чтобы узнать, друг друга, время для того, чтобы окрепло наше доверие друг к другу, наша любовь. Если мы уедем куда-то в месте, то мы подарим себе это время. Дадим нашему браку второй шанс.
- А как же твоя работа? Ты еще не арестовал Калибана.
- Я понял, что ты для меня куда важнее поимки предателей. В любом случае рано или поздно он проколется. Сегодня мы нанесли ему существенный удар - он потерял сообщников и оправится не скоро. Ему потребуется время для того, чтобы найти новых. Я не предлагаю нам перебраться в Уэльс навсегда - лишь на несколько недель.
- Мне это нравится, - сказала Бринн.
В глазах его зажегся знакомый огонь, и у нее перехватило дыхание.
Лусиан наклонился, чтобы поцеловать ее в губы.
Он чувствовал, что дрожит от страсти, от желания, к которому никакое заклятие отношения не имело.
У них все получится. Они смогут начать все сначала. На этот раз он завоюет любовь Бринн. Он докажет, что стоит ее. И он не успокоится, пока целиком не завоюет сердце колдуньи, что взяла его в плен.
Эпилог
Замок Гуиндар, Уэльс, октябрь 1813 года
С улыбкой на устах Лусиан смотрел, как его жена резвится на согретом солнцем мелководье. Они прибыли в Уэльс две недели назад и поселились в замке, который он подарил Бринн в качестве свадебного подарка.
Гуиндар с его сталагмитовыми пещерами, укромными бухточками и живописными водопадами обладал таинственным очарованием, но до сих пор Лусиан даже не замечал этой захватывающей дух красоты. Благодаря прихоти природы и теплым океанским течениям климат на этом северном побережье Уэльса был таким же умеренно теплым, как на самом юге Англии. В октябре здесь мирно щипали зеленую травку ягнята и порхали редкие бабочки, которых можно встретить только в этих местах. Дни стояли на удивление теплые и солнечные и почти безветренные.
Они с Бринн, обследуя окрестности замка, обнаружили маленькую бухточку с песчаным берегом. Несмотря на то, что неглубокая заводь, образованная приливной волной, хорошо прогревалась солнцем, Лусиан плавать там не решался - для него вода была слишком холодной, Но Бринн, похоже, так не считала. Эта ее любовь к морю лишний раз убеждала Лусиана в том, что он не напрасно принял ее за морскую нимфу. Может, отчасти она таковой и являлась.
Бринн была его сердцем. Она так глубоко проникла ему в душу, что он уже не мыслил своей жизни без нее.
Прошедшие несколько недель стали для них началом новой жизни, как он и надеялся. После того как они едва не потеряли друг друга, время, проведенное вместе, стало для них драгоценным даром судьбы. Они проводили волшебные часы, любя друг друга, пытаясь понять, друг друга, делясь своими самыми сокровенными мыслями. И любовь их день ото дня становилась крепче.
Лусиан поражался глубине своих чувств к Бринн. Он никогда не думал, что судьба даст ему любовь такой силы и глубины, такую жаркую страсть. Он никогда не думал, что ему встретится та, что зажжет огнем его сердце, женщина, чья страстность будет сравнима с его страстностью, подруга его души, вторая его половина.
- Иди ко мне, Лусиан, - поддразнивая его, позвала Бринн, прервав его раздумья.
Лусиан улыбнулся. Он снял рубашку - с него и этого было довольно.
- Я не сумасшедший, чтобы плавать в ледяной воде. У тебя, должно быть, мурашки по коже бегают.
- Тогда тебе придется меня согреть.
Озорные глаза ее блеснули изумрудным огнем. Лусиан почувствовал, как в нем с новой силой поднимается желание и нежность.
- Иди ко мне, сирена, и я согрею тебя.