Или не зачем, а почему? Аркадий мне успел мельком сказать, что там была какая-то «операция», и что ему пришлось лично обеспечивать ее безопасность. Неужто Великий тоже переволновался за супругу, вот и посадил ее там, где мог созерцать? Что-то не верится, но вдруг. В конце концов, ничего человеческое ему не чуждо.
Ладно, главное, что меня ждут мои жены и дети. На последнее свидание за три года. На самом деле это свидание уже с пару минут как началось: я почувствовал их по связи. Они действительно как раз добрались до Большого Дворца! Жаль только, что мы так и не освоили телепатию.
Скоро я буду от Рины, Ксюши и Лёвки слишком далеко, чтобы переживать их эмоции. Хорошо, что они будут друг у друга и у детей. И хорошо, что со мной отправятся Лана и Саня. Не представляю, как обходятся в похожих ситуациях обычные семьи, когда один улетает, другой остается, и оба вынуждены терпеть одиночество. А остающийся — еще и тащить на себе всю полноту родительской ответственности за мелких! Кажется, что это слишком тяжело.
Да, если сравнивать меня с моими товарищами по команде, я вообще какой-то неприлично везучий мерзавец.
Интерлюдия: Михаил и Виктория Бастрыкины
Как только их собеседники покинули кабинет, Виктория элегантным движением поднялась с кресла, подошла к мужу, осторожно обняла, стоя позади, и поцеловала в лоб над линией волос (когда-то почти полностью облысевший, теперь он вернул себе большую часть шевелюры — остались только небольшие залысины). Михаил Николаевич мягко похлопал ее по руке.
— Ну что, увидела все, что хотела увидеть? — спросил он.
— Да, пожалуй. Только я не совсем поняла. Аркадий, как он сам сказал, выкрутил тебе руки, чтобы взять Ураганова в экспедицию. Ты хотел его оставить здесь, причем так, что не прекратил ему даже сейчас намекать — мол, буду рад, если останешься!..
— Ты услышала?
— Разумеется, — чуть удивленно проговорила Виктория. — Вот услышал ли он — это вопрос. Возможно, ты чересчур мягко намекал… Хотя у меня сложилось впечатление, что услышал.
— Мне тоже так кажется, — кивнул Бастрыкин. — И все-таки решил лететь… Что очень хорошо! Получается, там он нужнее, чем здесь. Это не может не радовать! Так, извини, я перебил. Договаривай, что хотела спросить.
— Вы говорили так, как будто он какой-то невероятный везунчик! Выходит сухим из воды в любых обстоятельствах.
— Да нет, он не везунчик, — мотнул головой Великий магистр. — Он, дорогая моя, волшебная булавка.
— Волшебная булавка? — слегка опешила Виктория. Потом вспомнила детскую книжку, которую недавно муж читал их младшему. — А! Из сказки, ты имеешь в виду? Булавка хранилась у мудрого короля и всегда втыкалась в карту в том месте, откуда грозил враг? А потом сам король стал угнетать народ, и булавка воткнулась ему в глаз?
— Да-да, именно эта история! — усмехнулся Михаил Николаевич. — Ты не находишь, что в ней очень хорошо виден национальный характер орденцев? Не даром она почти в любой сборник сказок входит!
Губы Бастрыкиной чуть изогнулись, она приподняла брови и качнула головой с задумчивой улыбкой, но ничего не сказала.
— Так вот, у Кирилла есть удивительная способность, которую наш самый ненадежный аналитик определил как умение интуитивно выбирать вариант, на первый взгляд самый неразумный и рискованный, и все же обращать его на пользу себе и другим. На мой взгляд, Аркадий не пошел в своих обобщениях до конца. Не хватает ему пока должного масштаба…
— И какое же у тебя итоговое обобщение?
— Такое, что Кирилл всегда самонаводится на ситуацию, которая выявляет максимум уже назревших, но до поры до времени скрытых проблем. А потом ценой грандиозных личных усилий из этой ситуации выпутывается. Как правило, проходя на волосок от гибели. Если это везение, то в каком-то очень специфичном варианте.
— Приведи пример, пожалуйста, — попросила Виктория. — Что-то я пока не очень понимаю.
— Да хоть несколько. Ты насколько хорошо помнишь биографию этого мальчика?
— Как раз сегодня с утра пересматривала закрытое досье.
— Ага, значит, знаешь подробности с АЭС.
— Восемь пулевых в корпус, — поморщилась Виктория Бастрыкина.
Машинально она представила, насколько ужасно это должно выглядеть на одиннадцатилетнем мальчике.
— Именно, — в унисон чуть скривил рот ее муж. — Тут одно-то пулевое не забудешь… — Он по привычке вытянул и переставил поудобнее ногу, которую приходилось беречь долгие десятилетия. Виктория погладила его по плечу. — А Кирилл выжил чудом. И то только потому, что в ближайшем госпитале оказалось несколько кило заживляющего раны коллагена. А почему он там оказался? Потому что Кирилл сам этот коллаген добыл и передал Ордену! То есть сам свое выживание и обеспечил. Грубо говоря, везение было не в этом. А в том, что он в принципе наткнулся на захватчиков и помог с ними справиться. Если бы они устроили аварию на АЭС — все к тому шло! — произошла бы катастрофа. В том числе и для самого Кирилла.