Он что, реально думает, что я оставлю без отца одного из моих «любимых мальчиков»? Да и Вальтрен мне не чужой человек: его близнецов я тоже на коленях качал. И как я потом буду командовать двадцатью в высшей степени компетентными и мотивированными специалистами, если они будут знать, что я взял и бросил без подмоги двух своих друзей, в том числе нашего командира? Не говоря уже о том, что нас тут всего двадцать пять, а Древних на их базе по самым грубым прикидкам несколько сотен! При этом Аркадий и Вальтрен — одни из самых сильных наших бойцов. Мы никогда не устраиваем магических турниров, слишком опасная это штука, но навскидку из наших спаррингов я бы вот так сразу не поставил, что сумею одолеть любого из них, сойди мы с ума и реши драться всерьез! Прорываться на свободу куда лучше с ними, чем без них. Так что бросить их и улепетывать в случае чего — втройне идиотизм. Аркадий в своем репертуаре, блин! Правда, за прошедшие годы я уже привык на это не обижаться. Сколько бы бывший бессердечник ни говорил мне, что не склонен жертвовать собой, на самом деле он всегда относит себя в «допустимые жертвы». Не совсем то же самое, но грань слишком тонка, как по мне. Это уже привычка, которую, видимо, не исправить.
Наш архистратиг поднял брови.
— Неразумно так неразумно. В таком случае ожидаю от вас предельно рациональной и продуманной операции по спасению нас с Кресайном, которая не поставит под угрозу остальных двадцать три человека.
— Что-нибудь придумаю, — пообещал я.
Аркадий усмехнулся уже заметнее и был таков.
Сперва мы просто ждали, наблюдая, как местные рабочие подтягивают платформу ближе к борту. Потом — как Аркадий и Вальтрен перепрыгивают на станцию, игнорируя мостки и помогая себе крыльями (Аркадий использовал дизайн «ската», Вальтрен — сумароковское самолетное крыло). Выглядело это впечатляюще, особенно в наших черных экспедиционных скафандрах. Прямо как из супергеройского фильма. Впрочем, вряд ли на местных это произвело впечатление: чего-чего, а фильмов про супергероев у них точно нет.
Их там встречали не только грузчики: из невысокого здания с арочной галереей по фасаду вышел осанистый мужчина лет сорока на вид, с окладистой бородой и в прикиде, который я сразу считал как «наряд оросского средневекового купца». В аналогиях моего первого мира он больше всего походил на персонажа шекспировской пьесы, только в постановке слегка авангардного театра. Плоский головной убор, средний между шляпой и беретом, украшенный длинным полосатым пером; длинная мантия консервативных темных оттенков, из-под которой виднелся расшитый камзол; ярко-розовые чулки и короткие штаны выше колен; туфли с пряжками.
При этом отличия от реального средневековья бросились мне в глаза сразу же, спасибо Ксюше за ее лекции! Вышивка на камзоле переливалась голографическими оттенками: от терранских природных материалов такого не добьешься. А еще мужик был так увешан драгоценностями, как ни один купец на работе не позволил бы себе. Тут и серьги в ушах (крупные, будто женские), и перстни на пальцах, и наручи, выглядывающие из более широких рукавов мантии, и брошка на берете, и ожерелья на шее. Я тут же вспомнил недоброй памяти Кесаря. Причем все камни были заряжены магией и представляли собой амулеты, это я видел ясно.
«Портовые рабочие», кстати, тоже были одеты не как средневековая рвань: все в разноцветных вышитых рубахах и жилетах, все в сапогах. А их плотные штаны вообще больше всего напоминали обыкновенные джинсы.
Вот только головных уборов ни у кого не было, и особых драгоценностей-амулетов тоже. Ну, у одного висела на шее какая-то цацка, у другого кольцо на пальце, и все.
«Число амулетов показывает статус, — подумал я. — Нас сочтут какой-то голью перекатной! Особенно с учетом того, как выглядит Мегаплатформа… Да, сущими оборванцами или тупыми варварами».
Еще я подумал, что, исходя из средневековой ментальности, как я ее понимал (опять же по Ксюшиным рассказам и ее же комментариям к историческим фильмам!), нужно было взять на первые переговоры свиту побольше, чтобы впечатлить. И зря Аркадий пошел сам, ему не по чину! Да, после Вальтрена он лучше всех знает местный язык — точнее, тот язык, на котором, как мы надеялись, разговаривают местные. Но все равно.
Однако Аркадий, похоже, об этом все-таки и сам подумал, потому что разговор с увешанным драгоценностями мужиком начал именно последний герцог Ордена. Точнее, не разговор, а что-то вроде… заполнения анкеты?
В руках у бородатого любителя цацек вдруг откуда-то взялся зависший в воздухе свиток (да, телекинез, но сам мужик не магичил — видимо, свиток артефактный!) и перо. Он, похоже, задавал Вальтрену короткие вопросы, тот отвечал, и мужик помечал что-то пером в своем свитке. Блин, как на обычной человеческой таможне! Интересно, груз декларировать попросят?