— Что? — поинтересовался я.
— Ребята, которые долго пробыли под Проклятьем, отличаются от тех, кто недолго, вроде нас с тобой! У них в сердечных потоках сильные изменения, это отлично видно. У Дмитрия они есть, у Лалии есть, у Виктора есть, и у Оникса тоже. А у Мурата, у Ифигении Александровны, у тебя, у Романа и у меня — нет! А вот у Женьки Чмырева как будто чуть-чуть началось и стопнулось. Я так думаю, потому что он прямо ровно пять лет пробыл ребенком-волшебником, это, видимо, пограничье! Недаром вся статистика была за то, что пять лет — водораздел, и по депрессиям и по смертям! А я побыла под Проклятьем всего два года, ты вообще меньше полугода. Поэтому у нас ничего такого нет.
— Офигеть, — кивнул я. — Блин, мне сейчас некогда осмыслить это все, но ты важнейшее открытие сделала! Надо будет это с Платовой еще обсудить. Она уверяет, что в головном мозге следов от любого гиаса уже через год-два не остается. А на сердце, выходит, не так?
— Выходит! — сказала Ксантиппа. — Более того, там разницы не видно, есть гиас или его уже нет, потоки энергии все равно маршрут изменили! Ну, я так думаю. Мне бы для верности на Симора посмотреть еще без маскировки. Или на кого-то другого с действующим гиасом.
— Очень надеюсь, что такой возможности тебе не представится, — нахмурился я. — Хорошо бы мы сейчас быстро свалили, и все.
— Ты сам себе не веришь, — вздохнула Саня.
— Но помечтать-то я могу! — Тут мне в голову пришло еще кое-что. — Постой, выходит, местные с самого начала думали, что у нас большая часть народу под гиасами?
— Скорее всего, так… — быстрый разум Ксантиппы немедленно достроил логическую цепочку. — Ой! Они что, нас за рабов приняли?
— Не «нас». Точно не тебя. И не меня тоже, — я стиснул зубы. — А вот Аркадия с Вальтреном… У них-то, небось, сердца этими гиасами перекорежены! И… И, блин, ребята Мурата, которые с ними ушли! Они тоже все из детей-волшебников со стажем!
— А там кто? Миша Чернов и Вася Калинин? Да, блин! — Ксантиппа вся побелела. — Слушай, ты же не думаешь, что их могут… Ну не знаю, схватить и попробовать… Перепрошить?
— Не знаю, — я подавил отчаянный импульс собирать всех бойцов и идти штурмовать крепость Мастера Равновесия, спасать наших людей. — Но… Давай ускорим сборы. Едва ли эти переговоры пройдут гладко! Нужно быть готовыми ко всему.
Я ожидал худшего, от визита разъяренной толпы с дрекольем до атаки учеников Мастера Стратига верхом на драконах на нашу крепость. Хотя нет, это не худшее, пожалуй. Худшее — это если вдруг во всех моих соратниках или в большей их части начнут прорастать наложенные незаметно для нас гиасы! Да, Платова по настоянию архистратига раз в неделю проверяла всех нас своей ментальной магией (по пять человек в день, чтобы не сильно напрягаться, за неделю как раз все проходили через проверку хотя бы единожды), а Аркадия, меня и Вальтрена — вообще каждый день. Но мало ли. Вдруг гиасы возможно наложить издали?
Однако ничего такого не произошло. Наоборот: мы не успели даже прочно усесться на чемоданы и перейти в осадный режим, еще только продолжали собирать вещи, как отправленная на переговоры четверка вернулась!
Часовые, оставленные на стенах, засекли их в начале улицы — все так же сопровождаемых Симором! — так что я, Саня и Платова успели подойти к воротам, чтобы встретить нашу четверку.
Симор остался снаружи, попрощавшись с нашей делегацией поклоном, Аркадий с Вальтреном, а также Чернов и Калинин вошли.
Выглядели все четверо, должен сказать, очень представительно. Мы озаботились парадными одеяниями еще на Терре и подготовили нечто такое, что, по замыслу, должно было и достойно смотреться с точки зрения Древних магов, и соответствовать орденским традициям. Всем мужчинам экспедиции пошили однотипные темно-зеленые камзолы, похожие на орденскую военную форму, только с бело-серебристым орнаментом. Причем на мундирах руководителей экспедиции и старших специалистов вышивки было больше всего. И сделана она была вручную — знай, мол, наших!
Вот сейчас я почувствовал восхищение Ксантиппы при взгляде на четверых статных мужчин в такой экипировке. Особенно ее, как всегда, порадовал Вальтрен (он почему-то без вариантов нравится женщинам, куда больше, чем даже Аркадий, которого тоже на удивление многие считают красавцем — начиная с моей собственной матери!). Я нормально отношусь, когда девчонки восхищаются чьим-то внешним видом. Во-первых, мною они восхищаются чаще (да, я тщеславен, по крайней мере, когда дело касается моей семьи!). Во-вторых, я достаточно их знаю, чтобы легко отличить чисто эстетическое любование от эмоции с оттенком вожделения, после которой уже можно начинать ревновать! В конце концов, у нас у всех есть глаза.