Это было первое предупреждение Ревика.
К счастью, приёмный отец Элли оказался не полным идиотом и сам понял, что что-то не так. Однако это заняло у него несколько недель.
За это время Ревик пытался предупредить его… дважды… и снова Совет его пресёк.
Большую часть того времени Ревик постоянно спорил со старшими монахами, пытаясь убедить их позволить ему вмешаться, даже после того, как они вынесли ему предупреждение. Он указал, что у неё даже нет преимуществ, которые были бы у человека в подобных ситуациях, что её раса делала её более уязвимой для определённых видов манипуляций, чем любого человека, независимо от его возраста.
Далее он утверждал, что она неизбежно будет винить себя, если не поймёт этого.
Ревик всё ещё твердо верил, что если бы она знала правду о своей расе, то знала бы, как лучше защитить себя. Она, естественно, знала бы больше о своих слабостях, которые не связаны с характером, пристрастиями или даже наивностью, а относились непосредственно к видовым различиям.
Аргументы Ревика были отклонены.
По той же причине он, не спрашивая, знал, что они сказали бы о ситуации с Джейденом.
Ей не угрожала физическая опасность — даже Ревик мог это признать, хотя ему почти хотелось, чтобы такая угроза была, чтобы он мог сделать что-нибудь напрямую, может, попросить одного из пьяных завсегдатаев вечеринки ворваться туда и избить к чёртовой матери этого маленького ублюдка, пока его штаны спущены до лодыжек.
Но Джейден не причинил ей вреда.
Она более или менее дала согласие на то, что произошло.
Однако для Ревика незнание-того-кем-она-была означало, что ею всё равно пользовались.
По сути, Совет позволял манипулировать ею. Они делали её крайне уязвимой для тех или иных манипуляций со стороны людей, которые не прочь давить на неё или даже попирать её границы. Её расовая принадлежность только усугублялась тем эффектом, который её свет Моста оказывал на других..
И да, это его злило.
Несмотря на это, Ревик удивился, когда Джейден взял её за руку и потащил с танцпола в ванную этого захудалого дома, похожего на лачугу художника.
Он удивился, что маленький засранец был так откровенен с ней… И ещё больше поразился, когда его прямолинейность скорее возбудила её, нежели разозлила.
Конечно, ей было… сколько? Двадцать один? Уже двадцать два?
Так что едва ли ребёнок. Особенно по человеческим меркам.
Ревик знал, что не видит её ясно, несмотря на почти постоянную близость к её свету. Его также иногда смущало, насколько по-другому она ощущалась за Барьером по сравнению с тем, как она вела себя в мире со своими друзьями. Не помогало и то, что физически она взрослела примерно в три раза быстрее, чем обычный видящий. Он уже был вынужден приспосабливаться к переменам в ней, которые у обычного видящего произошли бы только через десять-двадцать лет.
Он также был вынужден наблюдать, как её свет развивается в геометрической прогрессии, вероятно, из-за того, кем она была, и того факта, что она действительно отличалась от большинства видящих.
На самом деле, от всех остальных видящих.
Она была Мостом.
По словам старейшин, Мост не реинкарнировала тысячи лет.
Мост приходила только тогда, когда в континууме живых существ потребовался новый эволюционный скачок. По той же причине видящие обычно неоднозначно относились к её приходу.
Многие приветствовали Мост как спасительницу видящих; они считали, что она пришла, чтобы искоренить худшую человеческую скверну, спасти их народ от рабства и деградации. Многие могли желать её смерти, ибо беспокоились, что она может уничтожить видящих вместе с людьми в своём стремлении перестроить эволюционное игровое поле.
Правда заключалась в том, что никто на самом деле не знал, на что она способна.
Более того, у каждого, казалось, имелась своя теория. Подобно большинству ревностных верующих, они также предполагали, что их интерпретации и предсказания были единственно верными.
За эти годы в религию видящих также обратилось много людей.
Большинство из этих новообращённых переработали Миф по своему образу и подобию, поставив людей в центр жизненного континуума. На самом деле, это не так уж удивительно, учитывая опыт Ревика в общении с людьми — или, на самом деле, его опыт общения с любыми биологическими видами.
Тем не менее, это привело к некоторым тревожным выводам в том, что касалось Моста.
А именно, многие из этих людей хотели её смерти.
Предполагалось, что Мост станет предвестником нового мира.