— Ты что, кха, несёшь?! — хрипит он.
— Но ты же сам сказал!
От этих слов удивлённая Карина смотрит уже на Вадима.
— Это я сказал?! Ты сама всё выдумала! Я в шутку подтвердил, балда!
Карина от души смеётся, чем разбавляет обстановку. Хорошо зная её в прошлом, Вадим почти уверен — сейчас она веселится над своими гостями. Пусть лучше видит это так, чем воспринимает слова подопечной буквально.
— А… да ну вас, — Вадим раздражённо машет на них рукой и возвращается на кухню в гордом одиночестве, где и хотел пересидеть подальше от беды. Да и Карины тоже. Но всё вышло, как всегда - через одно место.
Отмывая кружку, он поздно замечает за спиной осторожные шаги и замирает. Карина подходит к нему сзади вплотную, дышит в шею несколько секунд, и лишь потом её руки медленно начинают обнимать его за талию. Она прижимается к нему своей грудью, притягивает к себе и кладёт голову на его спину. Вадим никак не отвечает на её действия, просто не двигается и впитывает горячие прикосновения, граничащие с лёгкой болью в рёбрах. Ему начинает нравиться такое сочетание, но не нравится мысль о скрытых склонностях к садомазо. Теперь он точно знает — она скучала по нему, пока он годами трусливо избегал её и спал с другими девушками.
— Не надо, — кто-то другой его собственным голосом говорит за него, противясь тому, чего он так желает. Наверное, имя этому неизвестному Здравый смысл. Добровольно зайдя в этот омут, теперь Вадим боится нырнуть в него с головой.
— Ты не хочешь? — с каплей обиды шепчет Карина, а её рука начинает медленно спускаться вниз по его напряжённому прессу, нарочно цепляя пуговицы и царапая кожу через ткань. Вторая поднимается выше и жадно сжимает его грудь.
— Просто не надо. Пожалуйста.
— Ты ведь за этим пришёл, — она не спрашивает, точно знает. — Она нам не помешает. Так чего же ты боишься, а? — говорит таким тоном, словно подбивает на проказу под носом у взрослого.
Вадим молчит, не зная ответа на её вопрос. Да и от её ласк ему становится всё горячее в душе и теснее ниже пояса. Карина всё ещё настойчива. Её рука упирается в ремень, но не может проникнуть под него, а затем спускается уже поверх брюк. Пальцы накрывают его пах, медленно и по-хозяйски сжимают сквозь ткань наливающийся силой ствол. А затем сильнее, до боли.
— Ты ведь помнишь, что очень сильно меня обидел? — властно шепчет Карина ему в ухо. — И должен расплатиться за это.
От боли и наслаждения вся нижняя часть его тела и даже ягодицы сжимаются в тугой комок. Вадим вздрагивает всем телом от пробежавших по спине мурашек.
— Ты стал ещё слаще. Я буду ждать, — встав на носочки, довольно шепчет Карина, а затем легонько скользит зубами по шее. Вадим ещё сильнее вздрагивает, словно пытается сбросить напряжение. Довольная результатом, девушка не сильно хлопает его по заднице и оставляет в покое, возвращаясь к Ане.
Вадим медленно расслабляется. Он знал, что тот столь резкий и грубый разрыв их отношений аукнется при встрече, а потому особо не удивляется её выходке. Напротив — очень даже ожидал её. Но она отступила, и он в смятении: радоваться или расстраиваться? Всё же, второе будет ближе к истине, ведь делая шаг назад, Карина всегда возвращается уже с двойным упорством. А потому ему стоит готовиться к худшему.
Присев за стол, Вадим остаётся на кухне и водит пальцем по линиям на скатерти, вслушиваясь в женские голоса в соседней комнате. Там болтают о своём, о девичьем, не касаясь запрещённых Вадимом тем. Болтают так, словно сам он им не нужен, не интересен, да его и вообще как будто нет! Иначе стали бы они обсуждать его, нередко затрагивая довольно пикантные и даже личные темы?
Через какое-то время девушки проходят по коридору и скрываются в ванной. Вадим достаёт телефон и начинает писать Соне. Но довольно быстро откладывает аппарат в сторону — сестра красноречиво дала понять, что всё ещё зла на него из-за новой работы и полученной травмы. Он решает загладить вину в следующий раз, когда заберёт её с собой на выходные в деревню. Наклонив голову набок, Вадим наблюдает, как из открытой двери ванной выходит подопечная с мокрыми чёрными волосами. Внешне это больше не та Аня, которую он знает. Встретившись с ним взглядом, она робко улыбается ему и тут же исчезает в гостиной. Карина же пожирает его глазами, и ему опять становится некомфортно. Теперь он чувствует себя добровольным пленником в логове красноволосого монстра. Пленником, страшащимся и предвкушающим свою участь.
— Одно сравнение лучше другого, — тихо бормочет Вадим. Он бы сплюнул, да некуда.
Встреча с Кариной подарила ему гамму самых разных ощущений: от ностальгии, стыда и отвращения к себе до возбуждения, так что уединение он считает удачным способом переварить их. В конце концов, под шум фена и болтовню о сочетании причёски со стилем одежды, Вадим привычно засыпает на стуле, уронив голову на грудь.
***
Он снова чувствует на себе прикосновения Карины. Её руки нежно спускаются по его плечам на грудь, обжигая кожу. А затем она дует ему в ухо. Он надеется, что это сон. А раз сон, то можно понежиться ещё немного.
— Твоя девочка уже готова, — шепчет знакомый голос в самое ухо. Щекотно. — Не хочешь посмотреть на неё?
Вадим открывает один глаз и видит перед собой незнакомку по другую сторону стола, чьё лицо очерчено каскадом тёмных волос и слегка прикрыто чёлкой. Она скромна, красива и нравится ему. Лишь открыв второй глаз, он с большим трудом узнаёт в брюнетке свою подопечную.
— Ну, как тебе? — всё также в самое ухо шепчет Карина. — Скажи же, она ангелочек. Я старалась ради тебя.
— Превосходно, — Вадим в благодарности хлопает её по руке. — Думаю, нам пора собираться.
Он намеревается встать, но Карина наваливается на него, придавливая к стулу. От боли в спине он едва сдерживает стон.
— Вы не останетесь?
Аня снова заливается краской. Вспомнив всё, Вадим закатывает глаза на её реакцию и отрицательно машет головой. Карина с явной неохотой слезает с него. Вяло шевеля больной рукой и разминая пальцы, Вадим встаёт и поправляет чёлку назад.
— Спасибо. Малая, возьми рюкзак и переоденься в той комнате, — говорит он, повернувшись к ней. — Ладно?
Та кивает, стреляет взглядом на Карину и торопливо покидает кухню.
— И на этом всё? — спрашивает Карина, когда девушка с рюкзаком скрывается в гостиной и с характерным щелчком закрывает за собой дверь. — Ты вот так просто уйдёшь? — в глазах подруги Вадим читает растущее отчаяние.
- Да, - с трудом говорит он, из последних сил противясь желаемому.
Её взгляд начинает метаться по его лицу, а затем она приникает к нему и целует. От мимолётного контакта с её губами по его телу проходит разряд. Карина отстраняется, с надеждой ожидая его реакции. Томительное мгновение Вадим не слышит ни единой своей мысли, а потом делает шаг вперёд и ныряет в этот омут с головой. Обхватив Карину за талию, он притягивает её к себе и закрывает глаза, продолжая прерванный поцелуй. Потянув её за собой, он налетает на стол, задевая ногой стул. Всего за секунду он оказывает добровольно отрезан от свободы и окончательно пленён этой девушкой.
Карина целует жадно, словно жаждала этого годами, и требовательно, напором пресекая все его попытки играть на равных. Ощущая её пальцы в своих волосах, Вадим сдаётся, полностью подчиняясь её воле. Пусть покомандует, она это заслужила. Сам же он опускает руки ниже, легко проникает под джинсовые шортики и сжимает накачанные ягодицы, ещё сильнее прижимая партнёршу к себе. В ответ же получает протяжный стон в губы. Едва не разрывая поцелуй, Карина отклоняется назад и начинает торопливо расстёгивать на его рубашке одну пуговицу за другой. Когда она добирается до брюк, Вадим грубо, с болью в руке стягивает с неё шорты вместе с трусиками вниз, а потом тянет её футболку вверх и забрасывает в сторону. Поцелуй прерывается, и на мгновение их взгляды встречаются. Изумрудные глаза покрыты томной пеленой, а их владелица во власти годами не утолённой жажды. Как и он.
Вадим подхватывает её за гладкие бёдра и разворачивается, усаживая на стол, получая ещё один стон сквозь поцелуй. Мутным взглядом он видит дверной проём. Никого. Пока Карина заканчивает с его ширинкой, Вадим опускает руку на её грудь, намереваясь стянуть лифчик вниз, но удивлённо отстраняется. Когда она успела снять его?! Подозрительные мысли прерывает ощущение нетерпеливо стягиваемых боксеров.