Я сделал несколько шагов вперед, подойдя к краю трибуны, еще раз обвел взглядом собравшихся и закончил свою речь:
– Итак, дамы и господа… Добро пожаловать в ад.
Быть начальником тренировочного лагеря – на самом деле, занятие не очень хлопотное. На данный момент мои курсанты на слишком низком уровне, чтобы я мог тренировать их лично, да и времени на них пока что жалко: кто знает, сколько человек отвалится через неделю или две? В конце концов, у меня есть группа инструкторов, которые поначалу отлично справятся с задачей, причем они все-таки профессионалы в своей области и знают, как осуществить подготовку, пусть даже предельно жесткую, с наибольшей пользой для курсантов и с минимальным травматизмом.
На эту тему у меня было совещание с инструкторским составом. Старший инструктор, Басиль Полоцки, имеющий за плечами солидный опыт, представил мне черновик плана подготовки на первые три месяца.
– Недостаточная кривая прогресса, – сказал я. – Десять километров в день – это как-то вот ну совсем не впечатляет. Силовые упражнения с весами исключаем полностью – первый этап у нас не про это. Суть первоначальной подготовки – научить курсантов превозмогать самих себя. Сделать еще десять шагов, когда сил не осталось ни на один.
– Есть проблема, – заметил Полоцки. – У них очень разная форма, это видно невооруженным глазом, нужен индивидуальный подход, градация. Могу я ознакомиться с тем, кто какой балл набрал?
– Нет, Басиль, и на то есть причины. А разница в форме – не проблема.
– Как раз проблема, сэр. Что один пройдет и пробежит – то другой не осилит, а если будет упорствовать – может и здоровье подорвать необратимо.
Я улыбнулся:
– А мы не будем поначалу ставить личные нормативы. Мы выставим норматив на весь коллектив. Не десятикилометровый кросс, а четыреста девяносто человеко-километров. И каждый день увеличиваем на десять. А через месяц начинаем с начала – только уже в легких бронежилетах. Если вся рота не набирает нужный результат – идут спать без ужина.
Тут заговорил другой инструктор, Макаревич:
– Сэр, в Сиберии подобное не принято… уже давно. Идея с общей нагрузкой плоха вдвойне – она способствует тому, что слабые будут филонить, надеясь на более сильных.
Я хмыкнул.
– Вот когда в Сиберии солдаты перестанут бежать с поля боя при виде Порчи – тогда и будете рассказывать, что и как у вас принято. А пока что мне видней, как надо готовить эффективные и сплоченные подразделения. В бою против одержимого нет места персональным нормативам – победа одна на всех и смерть тоже одна на всех. И каждый должен выложиться по максимуму. И мне неважно, то ли слабые будут упорнее тренироваться, то ли сильные вынудят балласт свалить по домам, создав для них невыносимые условия: я должен создать отряд, равного которому в Сиберии пока что нет. Победа – одна на всех. Наказание за поражение – одно на всех. А что касается нормативов – то они, как я сказал, недостаточные явно. Начальные могут быть такими, но норматив в конце трехмесячного срока надо увеличить процентов на двадцать. Каждый вечер мне необходим полный отчет о том, кто с чем не справился.
В своем кабинете я повесил на стену большой лист бумаги, склеенный из восьми стандартных листов, и написал имена курсантов: буду отмечать их прогресс.
Так что утром я рассчитывал хорошенько подрыхнуть: инструктора справятся без меня, а я могу пока что лентяйничать. Как высплюсь – потренируюсь сам, но вставать спозаранку мне как бы не резон.
Только вот все пошло наперекосяк, потому что часов в девять зазвонил у меня телефон. Я протянул руку и нащупал трубку.
– Алло?
– Я из Службы Безопасности. Мне нужен Александер Терновский.
– Это я. По какому поводу?
– По поводу «вашего» одержимого. Можете включить терминал видеосвязи?
Я сел и сунул ноги в тапочки, которые кто-то очень дотошный предусмотрел в моей жилой комнате, за что ему спасибо.
– Сейчас включу.
Я сел за стол и пододвинул к себе терминал, соединенный по проводу с будкой спецсвязи во внешней базе, щелкнул тумблером. Мигнул огонек и почти сразу пошел вызов входящего сигнала.
На экране появилось лицо собеседника – лысый череп, высокий лоб, очки, нос с горбинкой.
– Здравствуйте, я Матесон, экспертный отдел. Мы тут поковырялись в образце, которым вы нас обеспечили, заодно заподозрили, что одержимый приперся в банк не вклад делать, и провели расследование. Скажите, вы знаете, что это такое?