– Именно так.
Я собрал документы обратно в планшетку, допил кофе и вышел на улицу. Так, курсанты там гоняют уже где-то час, выискивая «одержимого» – значит, мне надо погулять где-то еще часика два. Чем бы заняться? Поищу-ка я кондитерскую, что ли…
Но вместо кондитерской мне на глаза попалась вывеска ювелирного магазина, на которой были изображены различные украшения. За одно из них мой взгляд сразу же зацепился.
Серебряный кулон с какими-то лепестками или листьями, в центре – небольшой сапфир. Очень похожее украшение несколько месяцев назад, в Варне, я подарил Сабрине. За всеми делами и хлопотами я о ней и думать забыл, что не очень-то хорошо с моей стороны.
Нет, конечно, между нами не было ничего особенного – только хороший секс, еще не факт что добровольный с ее стороны, ведь она – собственность Дома Керриган. Ну и искренняя симпатия, да. Вот только я совсем упустил из виду, что она, скорее всего, считает меня погибшим, при том, что она наверняка меня оплакивала. Сильно или не очень – второстепенный вопрос.
В самом деле, я ушел в Зону и не вернулся, обо мне написали некролог, поставили памятник. О том, что в потенциально враждебной стране по ту сторону Зоны появился некий тип, именующий себя Терновским, Сабрина вряд ли знает, этот факт аркадианскими СМИ наверняка замалчивается.
Как бы там ни было, думаю, я должен дать ей знать, что жив и у меня все хорошо. С другой стороны, как это сделать? Телефонной связи между Сиберией и Аркадией, ясное дело, нет и быть не может: формально война продолжается. Да, Содружество и Северный Альянс заключили перемирие, которое не нарушалось со времен Херсонесской войны, и это де-факто мир, пусть и шаткий. Однако с формальной точки зрения мирный договор еще не заключен, ну а какие могут быть телефонные разговоры через линию фронта?
Впрочем, идея есть.
Я толкнул дверь, вошел в ювелирку и подошел к прилавку.
– Здравствуйте, чем могу служить? – вежливо сказала продавщица.
– Здравствуйте. У вас на вывеске есть серебряный кулон с листиками и сапфиром.
– Вам нужен такой же?
– Нет, мне нужна пара серебряных сережек с сапфирами в похожем стиле.
Но, как назло, в магазине не нашлось никаких серебряных сережек с сапфирами. С рубинами – пожалуйста, с изумрудами – три разновидности, и одна пара даже примерно похожа на тот кулон, что я подарил Сабрине, а вот сережки с сапфирами все продались почему-то, хотя до этого много месяцев не пользовались спросом.
– Вы можете заглянуть в другой магазин, – посоветовала продавщица, – он на этой же улице, только на километр в сторону центра. Оба магазина – одна фирма, ассортимент один и тот же. Может, у них есть то, что вам надо… погодите, я им сейчас позвоню.
Она позвонила и узнала, что у них есть серебряные серьги с сапфирами, причем несколько разных пар. Я поблагодарил и пошел по указанному адресу, а по дороге подошел к банкомату, достал свою платежную карту и проверил, сколько там мне зарплаты накапало: до этого момента у меня не было особого интереса к финансам.
Оказалось, что зарплатой меня не обидели: на аркадианские империалы получилось где-то тысяч пять в месяц, то есть больше, чем пенсия эстэошника. То ли в Сиберии военные так хорошо живут, то ли это у меня персонально такая зарплата…
Во второй ювелирке действительно нашлась пара сережек с «растительной стилистикой», в принципе, если не очень присматриваться – могут сойти за комплект с медальоном Сабрины. Я расплатился – получилось всего три сотни талеров, то есть сотня империалов – сунул коробочку в нагрудный карман и пошел.
На обратном пути, проходя мимо какой-то забегаловки, я учуял запах свежей сдобы. Точно, собирался же в кондитерскую заглянуть.
Захожу – уютненько так. Зал отгорожен от улицы, по сути, стеклянными стенами, причем само здание стоит чуть в глубине, а не вровень с другими зданиями, и потому между тротуаром и зданием втиснулась небольшая живописная клумба. Видок на клумбу неплох, неудивительно, что посетители садятся преимущественно за столики у стены-окна. Внутренняя отделка – дерево, с закосом под крестьянскую избу. Сам-то я не из крестьян, но… как-то по-домашнему тут. Наверное. А то ведь у меня никогда не было своего дома, только благодаря памяти малыша Сашика я примерно понимаю, что такое «дом родной». Моим же «родным домом» стал продуваемый всеми ветрами, проклятый Создательницей чердак, на котором обе сущности, из останков которых я состою, нашли свою погибель в лице друг друга…
– Добрый день, чего изволите? – вывел меня из задумчивости приятный девичий голосок.