– Все, дамы и господа, – сказал я по рации, – дело сделано. Зачистка фактически завершена, хотя надо соблюсти еще кое-какие протоколы. Хорошая работа – и с боевым крещением вас, как-никак.
Дальше осталась только тягомотина. Спасенных мы заперли в одной из палат: карантин есть карантин. Начальник полиции поставил к дверям и окнам охрану и распорядился доставить им еды и воды, потом мы всей толпой вышли с территории больницы.
У ворот я помахал рукой местным репортерам и камере:
– Все, уважаемые зрители, можете ложиться спать. Всеобщая экстренная отменяется.
Гус незамедлительно подскочил ко мне и протянул микрофон:
– Огромное вам всем спасибо от лица всего города! Вы можете в двух словах сказать, что там было?
– А вот без понятия, – признался я, – никогда в жизни такого не видел и даже не слышал. Мы просто зачистили всю эту жуть, а разбираться будут эксперты и патологоанатомы из СБ. В общем, опасность была невысока, потерь нет, здание зачищено.
Мы прошли дальше в сторону автобусов и я уже дал команду собираться в обратный путь, но тут начальник полиции попросил нас остаться, пока не прибудут армейские подразделения, и предложил устроить нас на отдых прямо на месте. Ну понятно, перестраховывается. С другой стороны – кушать хочется уже, да и спать тоже.
Он быстро переговорил с кем-то по телефону, затем повел нас к соседнему с больницей зданию, подошел к двери какого-то кафе и ничтоже сумняшеся выбил рукояткой пистолета стекло на двери, затем просунул руку и отпер замок.
– Нормально у вас тут с частной собственностью обходятся, – заметил Ярыгин.
– Согласовано, – махнул рукой начальник. – Владелец вместе с семьей удрал из города, как только запахло жареным, говорит, не вернется, пока не приедут армия и СБ… Он сам тридцать лет назад во время «прорыва» оказался единственным выжившим из всей своей семьи… Так что к вашему брату у него отношение особое… Как никто вас понимает. Устраивайтесь как дома. Он потом просто выставит счет за все, что вы тут съедите, мэрия оплатит… Да, и еще раз спасибо.
Мы вошли в помещение: просторный зал, удобные диванчики, холодильники, бар… Неплохо. И поесть, и отдохнуть.
Мы устроились тут всей толпой, включая медперсонал, инструкторов и людей охранки, места хватило.
– Кстати, давайте все поздравим Арчибальда, – сказал я, вынимая из ближайшего холодильника сэндвич с тунцом. – У него открылся талант чуять людей, как и у меня. Если окажется, что он еще и одержимых чует – это просто бесценный дар, причем для всего подразделения, которое будет иметь счастье включать в себя Арчибальда.
Все начали галдеть, поздравляя его, и тут сам Винник спросил:
– Только почему я не чувствую никого из вас?
– Потому что ты нас видишь. Если коротко, «чувствовать» быстро устаешь, потому ты подсознательно не воспринимаешь чуйкой тех, кого видишь. Ну, это как шум: когда за окном упорно что-нибудь гудит – ты перестаешь это слышать, но встрепенешься, когда гудок вдруг утихнет… Вернемся на базу – будем разбираться, а сейчас я на боковую… Только сожру еще пару кнедликов.
Тут снова появился начальник.
– Такое дело, Симонов настаивает, что ему надо срочно делать анализы. Говорит, что должен как можно быстрее понять, что это… Он все еще под подозрением или как?
– Под подозрением. Но в лабораторию его допустите… Под охраной, разумеется. По правде говоря, я и сам не представляю, как известные мне чернокнижники могли бы учудить вот такое…
Он ушел, но я снова даже не успел заснуть: на улице заурчали двигатели бронемашин. Скарлетт вышла и вскоре вернулась с офицером-мотострелком в чине майора, так что мне пришлось принять сидячее положение, зевнуть и проинструктировать его на предмет протоколов безопасности и карантина.
– Вы только учтите один момент, – сказал я ему в конце. – Речь идет, предположительно, об очень быстротекущей заразной хренотени, которая превращает людей в хныкающих тварей, которые превращают других людей в хныкающих тварей, и так далее. И эти твари могут быть как очень тупыми, так и умными. Последний даже догадался вырубить свет в щитовой.
– Как оно передается?
– Предположительно – через укол обломком кости пальца, который зараженные обгрызают себе сами, как мне кажется. Но неизвестны все пути передачи – могут быть и другие. Так что внутрь здания поставить не более десяти человек, чтобы сменить полицейских на их постах – четыре в главном холле первого этажа, два у палаты с карантином, четыре у лаборатории. Там сейчас главврач больницы делает анализы, но он и сам формально под подозрением. Остальными силами просто оцепите всю территорию. При виде любого человеческого существа, особенно хныкающего, требуйте лечь на землю. При невыполнении – стреляйте, если не хотите сами таким вот хнычущим стать.