«Повелитель», — произнёс Пергий с едва слышной вибрацией в голосе, — «она узнала тебя. Узнала о нас. Это навредит тебе. Мы можем…»
Он не договорил. Но в той паузе звучало всё, что нужно было понять.
Можем её убить.
Я выдохнул, медленно опустил клинок. Металл слегка дрожал в руке.
— Нет, — сказал я. — Не трогайте её.
Пергий молча повернул ко мне лицо. Его взгляд всегда был тяжёлым, как камень, но сейчас он казался почти укоризненным.
«Она опасна для тебя», — продолжил он. — «Её разум теперь знает то, чего не должен. Это знание станет оружием против тебя. Ведь ты сам хотел сохранить тайну».
Лия всё ещё смотрела мне в глаза. И в её взгляде уже было не только непонимание — там зрела та самая угроза, о которой говорил Пергий. Зёрна недоверия, подозрения, которые рано или поздно проросли бы в ненависть.
Я знал это. И всё равно не собирался позволять им сделать то, что они считали правильным.
— Есть другой способ, — сказал я. Голос сел, но я продолжал говорить. — Пергий. Ты уже однажды уже проникал в мой разум. Ты помог снять то, что мешало мне вспомнить. Значит, ты можешь работать с памятью.
Солдат замер. Остальные твари переглянулись — не глазами, а лёгким еле ощутимым движением грудных пластин, как если бы обменялись словами без звука.
«Я никогда не делал этого с человеком, который не связан с… империей», — медленно проговорил Пергий. — «Я не знаю, что это сделает с её разумом. Она может умереть. Или сойти с ума».
— Лучше безумие, чем смерть, — выдохнул я. — Если есть хоть шанс… Попробуй. Но поторопись.
Пергий сделал шаг к Лие, и она инстинктивно отшатнулась. Моя Тень сдавила плечи девушки, не давая ей возможности пошевелиться.
— Ром, нет! Пожалуйста…
Она не кричала. Лишь умоляла шёпотом.
— Тебе не стоило за мной следить, — отозвался я. — Прости.
Лапы Пергия — а может, всё же руки — не издавали ни малейшего звука, когда ступали по камням. Он протянул конечность, коснулся плеча Лии, потом, чуть медля, прижал ладонь к ране на руке — той самой, которую она получила ещё в прошлой операции. Лия вздрогнула, но не отпрянула. Её глаза стали ещё больше, зрачки расширились так, что почти слились с радужкой.
«Странно», — пробормотал Пергий так тихо, что я едва слышал. — «Я… чувствую в ней отголоски Империи».
— Что? — я моргнул. — Ты хочешь сказать…
«Её кровь. Далёкая линия. Почти угасшая, но всё ещё есть. Эта девушка — потомок тех, кто служил Императору. Один из её предков пришёл сюда во время Вторжения».
Лия открыла рот, чтобы что-то сказать, но не успела. Пергий коснулся её виска.
Мир вокруг словно стал гуще. Воздух наполнился чем-то, что не имело ни цвета, ни запаха, но от чего по коже пошли мурашки. Я едва не шагнул назад. Всё выглядело так, словно сама ночь наклонилась к ней и теперь что-то шептала. Тёмный шёпот без звука.
Лия вздрогнула, а потом замерла, как статуя. Только дыхание было неровным — рваным.
Я наблюдал, как Пергий склонил голову чуть ближе к её лицу. Он не шевелился, не издавал ни звука, но я знал, что внутри её головы сейчас шла борьба.
Сколько это длилось, сказать не мог. Может, минуту. Может, час. Для меня это была целая вечность.
Наконец его лапа дрогнула. Он медленно убрал руку и выпрямился. Тяжело посмотрел на меня.
«Я смог, благодаря крови» — сказал он. — «Она не будет помнить. Но если кто-то будет слишком настойчиво ворошить её память, это может разрушить работу».
— Спасибо, — хрипло сказал я. — Ты сделал больше, чем я мог просить.
«Ты — наш Повелитель. Наш вождь в этом мире. И наш долг — защищать тебя».
Я снова посмотрел на Лию. Она лежала с закрытыми глазами, не шевелясь. Лицо было бледным, губы чуть посинели.
— Благодарю вас. А теперь уходите, пока вас не заметили другие, — тихо велел я. — Делайте то, что велел раньше. Ищите гнёзда. И лаборатории. Выясните всё, что сможете.
«Будет исполнено», — отозвался Пергий.
Они исчезли так, как и появились — в одно мгновение. Их силуэты растворились в ночных тенях.
Я остался с Лией один.
Некоторое время я просто стоял напротив неё. Потом осторожно протянул руку и коснулся её щеки.
— Лия, — позвал я негромко. — Очнись.
Она вздрогнула. Глаза моргнули, фокусируясь. Ещё мгновение — и в них вспыхнуло смятение.
— Ром?.. — голос сорвался, едва слышно. Она приподнялась на локтях и растерянно озиралась. — Где я… Что случилось?..
Я ухватил её за локти, чтобы удержать.
— Видимо, обморок, — спокойно сказал я. — Не знаю, что ты здесь забыла, но больше одна не гуляй.