Я кивнул.
— Если бы не справилась, то умерла бы тогда вместе с Артаном.
Герцог поднял на меня глаза и слегка улыбнулся.
— Кажется, я не ошибся в тебе, страж Ром.
Лия ждала меня во дворе — я сразу приметил её худенькую фигурку у фонтана. Она стояла над водной гладью и что-то держала в руке. Затем занесла руку и выбросила какой-то маленький блестящий предмет в воду.
Я окликнул её, и девушка обернулась.
— Прощаешься с прошлым? — улыбнулся я, подойдя ближе. — Или надеешься вернуться?
— Вроде того. Только хочется верить, что вернусь я не скоро. — Она посмотрела на воду. — У меня и правда есть дела за пределами Альбигора. Быть может, однажды мне разрешат отправиться в Белый утёс, и я смогу выяснить что-то о матери.
— Понадобится помощь — обращайся.
Лия улыбнулась.
— Спасибо, Ром.
— За что?
— Много за что. За то, что не вышвырнул меня из отряда, а терпеливо заставлял меня сражаться со страхами. За то, что не дал мне отступить. За то, что сразу повёл меня к Герцогу, не оставив времени на сомнения. За то, что был рядом… когда я ещё не знала, на чьей я стороне.
Я ничего не сказал. Не потому что не было слов — просто они были лишними. Она и так всё сказала. А я просто кивнул.
— Ты спас меня, Ром, — продолжила она, чуть тише. — Может, не от яда, не от врагов… но от самой себя — точно.
Она остановилась у статуи, изображавшей Лунного стража.
— Я не хочу оставаться здесь, — сказала она. — Не хочу оставаться тенью своего отца. Я хочу, чтобы запомнили не Лию, дочь барона Артана, а Лию, которая сама по себе сделала что-то хорошее.
Она улыбнулась. Первый раз за весь вечер — по-настоящему. Легко, без горечи, без дрожи. Просто — как человек, который перестал бояться будущего.
— Я уеду сразу после суда над изменниками, — сказала она. — Сяду в первый же обоз, который двинется к Элуну. Но мы ещё успеем попрощаться и напоследок напиться в «Капле».
— С удовольствием, — отозвался я. — Проводы мы тебе устроим такие, что до самого Элуна будешь икать.
Лия рассмеялась.
— Нисколько не сомневаюсь. Особенно если вечеринкой будет заведовать Хван.
Я протянул ей руку. Она вложила в неё свою — без колебаний. Мы постояли так, молча, рука в руке, среди сумеречных арок герцогского замка.
А потом обнялись. Никакой романтики. Просто двое товарищей, которые прошли сквозь одно пекло и знали, чего это стоило каждому.
— Береги себя, Лия, — сказал я.
— И ты, Ром.
Мы разошлись в разные стороны — даже не оборачиваясь. Так уходят те, кто не рвёт связь, но и не цепляется за неё.
Я шёл по улицам, по знакомым поворотам, которые стали почти домом. Люди проходили мимо, кланялись, приветствовали. Но я никого не слышал.
Перед глазами всё ещё стояло лицо Лии. Спокойное. Чистое. Немного усталое, но наконец свободное.
История Лии завершилась правильно. Не любовью. Не смертью. Не драмой.
Свободой.
Она не ушла от кого-то. Она ушла к себе. И теперь — только ей решать, кто она такая. И кем станет дальше.
Кабинет магистра Салине
Башня Магов, квартал Лунорождённых
Догоравшие артефакты в светильниках напоминали о том, что ночь в Альбигоре подходила к концу. До Перехода оставалось всего полчаса. Но в западном крыле Башни магов, где хранились архивы, книги и забытые научные работы, мерцал одинокий огонь.
Салине не любила работать днём. Слишком часто отвлекали. Слишком много людей сновало вокруг.
Её кабинет выглядел так, словно по нему прошёлся ураган. На столах — горы заметок, схемы, свитки, старые записки, нацарапанные на полях заметки. Артефакты с трещинами и следами перегрева. Обломки ячеек с остатками черного кристаллизованного Ноктиума. Записи, добытые в руинах лабораторий гибридов занимали центральное место.
Салине сидела за столом, склонившись над свитком, с артефактным пером в руке. Тень от лампы танцевала по на её лице, стелилась по скулам, по глазам, в которых был не свет науки — а азарт охоты.
— Так-так… — пробормотала она, прищурившись. — Ты опять здесь…
На полях очередного фрагмента отчёта мелькнул смутно знакомый символ, похожий на стилизованную спираль с тремя чёрточками. Он повторялся несколько раз в разных записях.
Салине дотронулась до него пальцем. Мороз пробежал по коже. Не магия. Память.
Где-то она уже его видела.
Женщина резко поднялась. Плотно прижала журнал к груди, словно он мог убежать. Взгляд метнулся к полкам — ряды книг, фолиантов, пыльных и не очень, хранилища упрямых знаний, которые не раскрываются без боя.