Подруги удивлённо переглянулись.
— Ты же всегда берёшь!
— Сегодня… не хочу, — покачала головой Ильга. — Переела, да и на улице душно…
Когда напитки принесли, аромат ударил в лицо — резкий, пряный, с ноткой перца и корня драконника.
— Адское пойло! — ухмыльнулась Мера.
Сэнна схватила первую стопку, Мера — вторую. Девушки смеялись, закусывали лепёшками, уже спорили, кто дойдёт до четвёртой.
А Ильга… вдыхала запах.
И вдруг — резко отшатнулась. Тошнота скрутила живот волной — неожиданной и почти болезненной. Мир двинулся, как будто не выдержал собственной оси. Её бросило в жар. Виски вспотели, ладони задрожали.
— Извините… — пробормотала она, и вскочила.
Таверна расплывалась, как картина на воде.
Уборная была узкой, выложенной тёмной плиткой, прохладной и влажной. Ильга влетела в кабинку, хлопнув дверью, успела упасть на колени — и отправила обратно всё, что съела днём в кафе на Площади Единства.
Судорожно, тяжело. Как будто внутри всё решило протестовать.
— Прекрасно, — прохрипела она. — Просто потрясающе.
Она поднялась, открыла воду. Сполоснула лицо, шею, запястья. Потом достала из потайного кармана поясной сумки артефакт-каплю — слабый очиститель крови, обычно использовался после перегрева на полигоне. Щёлк — синий холод прошёл по венам. Сразу стало легче.
Она посмотрела в зеркало.
Пряди выбились из заколки, да и подводка немного размазалась. Ильга потянулась к сумке, чтобы достать расчёску, но когда подняла глаза, вздрогнула.
В отражении была ещё одна фигура.
Высокий мужчина в серой мантии с узором, который невозможно было различить. Маска закрывала его лицо целиком. Ни герба, ни клана, ни цвета.
Ильга резко обернулась.
— Господин, вы явно ошиблись дверью, — хрипло сказала она. — Мужская уборная — дальше по коридору.
Он не двинулся.
— Я не ошибся, — сказал он.
Голос был мягкий, почти тёплый, вкорадчивый. Такой голос бывает у людей, которые никогда не поднимают тон. Потому что в этом нет нужды — их и без того слушают.
Ильга медленно развернулась. Вены на руках едва засветились тонкой золотой рябью, предвестником боевого заклинания. Он заметил. И не отступил.
— Не стоит, госпожа Ильга, — мягко произнёс он. — Я не угроза. Не в том смысле, в каком вы привыкли думать.
— Кто вы такой? — голос у неё был ровным, но в груди всё сжалось.
— Посланник, — сказал он.
Его маска была гладкой, с прозрачными вставками в прорезях. Мантия выкрашена в серый, неприметная, но из дорогой ткани. А выправка — не мелкого чинуши. Этот человек привык к власти.
— Что вам нужно?
— Прежде всего — понимание, — ответил незнакомец. — А затем, возможно, — сотрудничество.
— Очень странный способ знакомства.
— А беременность — не странное состояние?
Она вздрогнула.
Не потому что не знала. А потому что это сказал он.
— Вы… — она сглотнула, — вы не можете это знать.
— А вы не можете этого скрыть. — Он говорил с мягким сожалением. — Вы не посещали лазарет и не брали обезболивающие в этом цикле. Резко отказались от мяса, потому что оно стало неприятно пахнуть. И даже сегодня не стали пить любимую настойку с подругами.
Ильга побледнела.
Да, она думала об этом. Когда «лунные дни» не пришли в срок. Когда тело стало… другим. Когда-то, что раньше было привычкой, стало отвращением. Она не хотела ни с кем этого обсуждать. Ни с подругами. Ни с командиром. И уж точно — не с Ромом.
— Как вы всё это узнали? — прошептала она.
Он улыбнулся — маска осталась недвижной, но уголки глаз выдали это движение.
— Важно не как. Важно — что.
Он подошёл ближе ровно на ту дистанцию, где можно говорить почти шёпотом — и быть услышанным.
— Это дитя, Ильга… не просто случай. Его кровь — соединение трёх великих кланов. Ночной. Дневной. И Огненный. История не знает подобных примеров.
— И что с того?
— Вы знаете, что руководство вашего клана не одобрит итог вашего союза с Лунным стражем. Вам не дадут его растить и даже не позволят признать. Пламенники легко относятся к связям на стороне, но не признают грязную кровь. А ведь ваш Лунный страж — чужой даже для своего клана…
Сердце Ильги глухо стучало, и ей показалось, что сейчас её снова вывернет наизнанку.
— Чего вы хотите?
— Мы предлагаем вам возможность, — сказал незнакомец. — Закрытый проект, экспериментальный — лукавить не буду. Он направлен на изучение наследования склонностей и структуры талантов. Если вы окажете нам честь своим участием — вас ждёт защита. И блестящее будущее для вас и вашего ребёнка. Вы ведь всё равно не собирались говорить отцу, не так ли?