Покамест причины нестись во весь дух не было. Даже повода не было. Какой уж тут повод.
С федеральной автострады они съехали на дорогу поплоше, губернского значения. А потом на совсем простенькую, уездную. Жаловаться, впрочем, грех, после Москвы почти любая провинциальная дорога казалась пустой и просторной.
За шофера был Иванов, из них самый возрастной, пятьдесят девять лет, что в глазах, что в документах. Старшина перед пенсией. Петров, майор пятидесяти пяти лет. Чин для столицы невелик, в столице он «эй, майор», но для уездного городка — в точку. Полковник — многовато будет, капитан — маловато. И эксперт широкого профиля капитан Сидоров, пятидесяти лет. Словно нарочно подобрали, Иванов, Петров и Сидоров. Ан нет, фамилии подлинные, насколько могут быть подлинные фамилии у команды С. Команды старичья, как шутят они между своими. Что делать, не идет смена. Она, может, и пришла бы, да вход в неё закрыт на семь дверей, а каждая дверь заперта на семь замков. И ключи давно утеряны.
Они въехали в Огарёвск. Иванов притормозил у тротуара, спросил дорогу: навигатору он доверял только в крайнем случае.
Здание районного МВД оказалось старым, времен железного наркома. С претензией на классицизм: колонны, портик, все куцее, нефункциональное. Иванов поставил автомобиль на лучшее, как ему показалось, место. Они вышли. Почти четыре часа в пути, не считая пятнадцати минут, проведенных в придорожной забегаловке.
К ним уже спешил сержант:
— Эй, куда встал! Осади, здесь для людей место!
Петров оглядел стоянку. Действительно, «Нива-Шевроле» смотрелась золушкой среди бумеров, лексусов, была даже парочка меринов. Неплохо живет МВД, тянется за Москвой.
— А мы кто? — Петров посмотрел на Иванова. — Кто мы-то?
— Люди и есть, товарищ майор.
Сержант тон чуть сбавил:
— Это служебная стоянка.
— А мы сюда зачем приехали? — Петров опять посмотрел на Иванова.
— По службе, товарищ майор. С проверкой.
— Получается, нам тут как раз и место, — уверил Петров сержанта.
— Но… Вы не в форме, и машина обычная, — без боя сдавать позиции сержант не привык.
— Слышишь, он назвал нашу «Антилопу» обычной машиной!
— Они не нарочно, товарищ майор. Они просто не в курсе, какая у нас машина.
Сидоров стоял в сторонке, хранил серьёз.
— Ваши документы! — нашелся сержант.
Он дотошно изучал удостоверения. Вернул, козырнул:
— Сами понимаете, обстановка…
— Если бы не обстановка, кто б нас сюда послал.
— А кто послал?
Вот она, польза от майорской звездочки. Если в пятьдесят пять всё в майорах, значит, человек обыкновенный. Невезучий даже. Никого за спиной нет. С таким даже сержант может говорить запросто, не таясь.
— Кто, кто… Оно! — Петров изобразил строгость. Неубедительно изобразил, мол, хорохорится майоришко, а сам пустышка, московская шестёрка. С другой стороны, хоть и шестёрка, а всё-таки московская. Как бы не взгрели.
В предбаннике начальника районного отдела порученец, молоденький, едва ли двадцатипятилетний, капитан, тоже хотел знать, кто они, откуда и по какой надобности желают видеть генерала. В том, что хотел, плохого ничего, напротив, но смотрел он на троицу нехорошо. Ходят всякие, отвлекают от дела.
— Желания наши здесь совершенно не причём, э-э… капитан? Да, капитан, теперь вижу. У нас, капитан, приказ. А приказ для нас — всё и даже больше. Прикажут почистить вашему генералу туфли — почистим. Прикажут применить к генералу форму четыре — применим. Как у вас, капитан, подвал всё ещё оборудован для четвертой формы? Впрочем, можно и в необорудованном, — Петров резвился вовсю. — Ладно, забудь. Послышалось тебе. Генерал получил шифрограмму насчет нашего приезда. Доложи и забудь.
Порученец только головой покачал. Ну да, привык, верно, что от москвичей всего ждать можно. То укуренные приедут, то уколотые, а если просто пьяные, так это просто за счастье считать можно, нормальные мужики
Порученец поднял трубку (с виду тоже со времен железного наркома, если не новодел) и передал:
— Товарищ генерал, тут к вам московские… Майор Петров из отдела С. Эс то есть… Так точно… так точно… слушаюсь! — и он, выскочив из-за стола, сам открыл дверь в кабинет генерала.
— Как доехали? — генерал встал, приветствуя прибывших.
— Благодарю, нормально.
— Отдохнуть с дороги? Перекусить? — никакой нарочитости, притворства. Человек знает, как нужно встречать проверяющих, а уж какой у проверяющих чин, дело десятое. Ворона — птица не самая серьёзная, а обосрать может. Потому что она наверху, а ты внизу.
— Спасибо, но мы должны работать. Отчёт ждет Сам. Вот сделаем дело…
— Какая помощь требуется от меня?
— Собственно, мы должны знать во-первых, отчего погибли полицейские, и, во-вторых, что они, собственно, делали в этой… в Дубравке.
— Полицейские — из губернского ОМОНа. Подчиняются напрямую генералу Сабликову.
— То есть здесь они оказались без вашего ведома?
— Не совсем так.
— А как? Мне необходимо написать в отчёте, почему в деревню Дубравку был направлен губернский ОМОН. У вас в районе восстание? Орудуют крупные банды? В министерстве об этом почему-то ничего не известно.
— Восстаний у нас нет, но порядок нужно обеспечивать. Жители Дубравки мешали сносу незаконно возведенных строений.
— А кто сносит? ООО «Элегия»? Какое до этого дело губернскому ОМОНу?
— Если вы, майор, знаете, что сносом занимается «Элегия», то, полагаю, знаете…
— Что её владелец — депутат госдумы?
— Что ее владелец находит понимание у губернатора.
— Тут не в губернаторе дело, а в четырех погибших полицейских. Не с губернатора же за них будут спрашивать. И не с депутата государственной думы.
— Это понятно. У погибших есть непосредственное начальство, командир ОМОНа, с него и спрос, — ответил генерал. Правильно ответил, не дурак. Петрову вообще дураки среди генералов не попадались. Даже среди полковников дураки не попадались. То есть бывали люди ограниченные, можно сказать, туповатые в вопросах современного искусства или космогонических теорий, но как нужно служить, чтобы звёзды не с погон сыпались, а на погоны, и полковники, и генералы знали отменно.
— Тогда нам нужен командир ОМОНа, — заключил Петров.
— Командир ОМОНа сейчас в Дубравке. Разбирается. Хотя дело, думается, простое. Не по вашей части. Выпили, ещё выпили, опять выпили, да и замёрзли. Водка палёная, или просто много её было, водки, это детали. Наружных повреждений у парней нет, а, главное, оружие-то при них осталось. Так что не тянет на серьёзное дело. Максимум районного масштаба чепе.
— Нам же лучше. А в Дубравку съездить придется.
— Езжайте, езжайте. Если что будет нужно — звоните, — но своего телефона генерал не дал. Серьезные люди сами знают, а несерьёзным ни к чему.
— Да, — уже в дверях остановился Петров. — А тела полицейских, где они?
— Этим распоряжается командир ОМОНа. Думаю, тела ещё на месте.
— То есть в Дубравке?
— Если не увезли. Следствие ведёт областная прокуратура, как решит, так и будет.
— Умён, умён, — подтвердил и Иванов, покуда они шли к машине. Как там дело ни обернется, генерал — сторона. Повезло генералу.
Короткий зимний день был на исходе, когда они подъехали на окраину Дубравки.
— Село закрыто, — объявил неприветливый полицейский без знаков отличия.
— Отлично, — одобрил Петров. — А по периметру?
— Что — по периметру?
— Оцепили село? Или перекрыли дорогу, и думаете — всё, не уйдет злодей? Где начальство?
— В балке, — показал рукой полицейский, решив, что Петров право имеет.
До балка доехали в минуту. Тут и солнце зашло.