Неожиданно вампир замер и даже, словно вытянулся. Лицо исказила гримаса боли.
— Виктор обещал, что крови не будет, Виктор сдержал свое слово… - прошептала Мия продолжая не отрываясь смотреть в окно.
Тем временем фигура Ван Арта пришла в движение. Он резко развернулся и пошёл в сторону входной двери, а девушка отступила вглубь комнаты, чтобы остаться незамеченной. Но новый Князь, так же резко остановился и повернув голову в сторону все так же застывшего вампира, что-то сказал, после чего продолжил движение в сторону дома. Мия хотела было поторопиться оказаться в спальне, как её взгляд скользнул по продолжающему стоять бессмертному. И то, что она увидела, совершенно ей не понравилось… Былое оцепенении прошло, но то превосходство и открытая насмешка, что появилась на его лице, откровенно пугали. И когда его взгляд мазнул по фасаду дома и остановился на окне, за которым и стояла Мия, улыбка вампира неуловимо изменилась, словно обещая, что так или иначе, рано или поздно, но все будет именно так, как он хочет…»
21.
И эта же улыбка, сейчас была обращена к девушке. Точнее это же лицо, с улыбкой, от которой по всему телу бежали мурашки.
— Неужели, вспомнила? — усмехнулся вампир, медленно подходя ближе, — а я вот тебя ни на минуту не забывал. Ждал-ждал, когда же ты выпорхнешь из гнезда этого проклятого Ван Арта и как глупый мотылёк, полетишь навстречу своей смерти. И дождался!
И смех, такой же мерзкий как его хозяин, отразится от стен подвала. Мия не выдержала и закрыла уши руками, стараясь хоть немного заглушить эти звуки, что выворачивали сознание. «Неужели один только смех может вызывать приступ тошноты? Или дело не в этом? А точнее не только в этом?» — думала девушка в ожидании, когда истерика, этого более чем неприятного вампира прекратится.
Наконец-то он успокоился, но не сводил взгляд с девушки, на этот раз мстительно улыбаясь. Мия уперлась спиной в стену — отступать дальше было некуда, справа были не упокоенные останки Вуда, слева стена, а впереди неуравновешенный и злой вампир. В горле пересохло, и чувствовался чуть горьковатый вкус адреналина.
— А ты и правда, довольно симпатичная, — вновь подал голос бессмертный, медленно приближаясь к Избранной, — для смертной. А будь ты вампиршей, стала бы отменой конфеткой. Знаешь, смерть к лицу, таким как ты, смазливым на мордашку.
К концу фразы он дошёл до Мии и потянулся к её лицу. Движения его были резкими и какими-то дергаными, словно он был куклой, которой управлял неумелый кукловод, и это было совсем не похоже на всех вампиров, кого девушка встречала ранее. Движения бессмертных всегда отличались особой грацией, они словно плавно перетекали, как вода. Поступь была мягкой, как у кошки. Большой, хищной кошки.
А этот больше походил на сломанную игрушку. Да и внешность. Не мог быть вампир настолько не приятным. Как он сам правильно заметил «смерть к лицу» это касалось всех обращенных. Бессмертные становились ещё более привлекательными после своего «воскрешения». Да и как говорил Виктор, не бывает не красивых вампиров. Каждое обращение, это чётко выверенный и продуманный шаг, ведь дар вечной жизни, не может быть предоставлен недостойному. Что бы не испортить «род» бессмертных. Поэтому, все вампиры, красивы, воспитаны и как правило, умны.
— Что с тобой не так?
Голоса у Избранной почти не было. Каждое слово давалось болью, словно в горло засыпали раскаленный песок. Кашель, что вырвался, едва Мия успела закончить предложение, сделал только хуже. Схватившись одной рукой за горло, а второй закрыв рот, чтобы не дышать им, сделала голубой вдох носом. Почувствовав, что боль отступает, убрала одну руку ото рта, но продолжая держаться другой рукой за горло, старалась глубоко и размеренно дышать через нос.
— А ты не только красивая, но и умная, как я посмотрю… — усмехнувшись ответил неизвестный, вновь поднимая руку и проводя ей по овалу лица девушки.
От его прикосновения Мия дернулась, но не подумала, что стена так близко, ударилась головой. Вампир рассмеялся, от чего вновь появилось желание закрыть уши, не смотря на боль от удара.
— Спрашиваешь, даже не кто я, а что со мной. Умный вопрос, — вновь заговорил бессмертный, — а со мной все хорошо. Последние лет сто. И за это, я благодарен только ему!